скорости черного гоночного автомобиля:
– Быстрее, быстрее! – кричала она, с восторгом разглядывая проносящиеся мимо светлые полосы праздничных улиц столицы.
– А вот это видел! – победоносно крутил дулю забияка, обгоняя черный автомобиль.
И толпа зрителей восторженно аплодировала гонщику красного болида, но Сашке было не до того, он был зрителем собственных снов и счастливый, улыбался во сне мультяшным новогодним снам…
Тропинка жизни
Ночью, под светом звезд, в чистом поле, абсолютно беззвучно плясал человек. Музыкой ему служило голосистое пение соловьев, раздававшееся на всю округу, где невдалеке мерцал ночник в чьем-то окошке и совсем далеко рассекали темноту ярко-горевшие фары карабкающихся по пахотным землям, тракторов.
Человек выбивая дорожную пыль, скакал в русской плясовой по утоптанной белой тропинке, и широкая улыбка озаряла его лицо не хуже самого яркого месяца.
Рядом с плясуном шевельнулись кусты и женская, изящная ручка поманила пальчиком.
– Иду, Светик мой, иду! – зашептал плясун, моментально перейдя от танцев к действиям.
В кустах послышались звуки поцелуев и игривый смех.
А в это время, по тропинке, не торопясь пробирались двое: старик и старуха.
Старуха, подпираясь костылями, вышагивала, охая и ахая, создавалось впечатление, что каждый шаг давался ей, ой как нелегко. Старик, сухонький, маленький, но в широкополой шляпе, которую он беспрестанно поправлял, потому что она съезжала ему на глаза, сердился, наступая жене на пятки:
– Зачем ты стонешь, зачем меня изводишь? Ногу сломала два года назад, вылечила, ходить доктор тебе дозволил без костылей!
Старуха громко, презрительно фыркнула, обернулась на него:
– Много ты понимаешь? Шляпу замени, чудо! Ни разу за восемьдесят лет кости не ломал, а поучаешь!
– Ни разу, – согласился старик, поправляя шляпу и обежав старуху по обочине тропинки, весело предложил, – а хочешь, я волокушу сооружу, протащу тебя до деревни и… эх, будто королевну!
Старуха обиженно шмыгнула носом:
– Было время, ты отседова меня на руках до дома-то доносил!
И они оба взглянули на подрагивающие кусты.
– И не так давно любили друг друга, – подтвердил старик, беззвучно шевеля губами, принялся, как видно, подсчитывать, когда.
– Кажись, вчера, – вздохнула старуха, с нежностью глядя на подернутые молодой зеленью ветви ивняка.
– А мы сегодня! – расхохотались из кустов.
Старуха испуганно замахнулась костылем. Старик отскочил за ее спину.
Из-за кустов торжественно вышли двое. Держась за руки, но смело глядя в глаза старикам.
– Виталька, Светка, вы? – ахнул старик, выходя из-за надежной, широкой спины жены.
– Кто же
