расти некуда. На юг нельзя, запрет. На запад? В свой черёд. На север? Можно бы… Позже, позже. Ох, как тесно! На востоке у цоколя мелочь, скорлупка. Тоже нельзя?
Артерии и вены снизу доверху пронизали его, вознося к самой макушке воду и унося нечистоты прочь. Мало воды. Сухо в артериях. Если бы не скорлупка на востоке… Он глянул на присосавшегося к водной артерии смешного клопика в дурацкой серой шапке о четырёх углах. Никто такого уже не носит. Из-за него не дают пить. Клоп живой ещё? Если подмыть грунт с этой стороны и поднажать слегка…
Он стал теснить клопа. Треснули скорлупные стены. Ещё! Чтобы разъехались подстропильные балки и схлопнулась кровля. Ну же! Потом растереть в крошку и съесть, а деревянные кости сплюнуть… Кто там копошится?
За миг до того как рухнули стропила жалкой коробёнки, он понял: там, на скате шиферной крыши – это же я!
***
Перед глазами белое. Не вода в висках, а кровь. Душно. «Хватит орать, это был сон, – подумал Ключик. – Опять в шлеме вчера пересидел. Белое – это потолок. В спальне я, а не на крыше. Господи, ну и бред!»
Рядом с ухом заверещал вызов, в мозг воткнулся буравчиком. «От него и проснулся», – понял Валентин. Нащупал телефон, ватной рукой понёс к уху.
– Валя? – в трубке шелестнул незнакомый голос. Ключик заставил себя узнать жену. Что-то случилось?
– Валя, нам нужно серьёзно поговорить.
Влентин Юрьевич что-то промычал в ответ. Серьёзно? В такую рань?.. Он повернул голову, глянул на часы. Десять утра. Не такая и рань. Голова никуда не годится, бутовый камень, железобетон ржавоармированный. Поговорить, да ещё серьёзно?
– Говори, – сказал он хрипло.
– Валя, ты должен меня понять. Можно и без объяснений обойтись, но я так не хочу. Ты никогда меня не понимал, Валя. Собой одним занят был и фантазиями своими. Я не могла так: ты дни и ночи с дурацким горшком на голове, вокруг грязь, пыль, старьё. И старичьё одно. Соседи твои жуткие. А я ведь ещё не старуха, Валя, мне жить хочется!
Ключик молчал, силясь понять, чего от него хочет жена. «Жить? А мы что делаем?»
– Молчишь, Валя? Слов от тебя не дождёшься, разве что раз в месяц ради праздника. Зря я тебе позвонила, Женечка был прав. О чём тут говорить? Я отправила тебе требование, найди его в почте, подпиши и отправь обратно.
– Какое требование? – с трудом ворочая языком, спросил Валентин Юрьевич.
– Ты не понял ещё? Знаешь, раньше ты казался умнее. Женя сегодня ночью сделал мне предложение. Я не смогла… и не захотела отказать. Я долго терпела, но после вчерашней грубости решила – хватит.
В голове Ключика мешанина, обрывки мыслей: «Какое предложение? Обмен? Терпела она, терпела, но не смогла ему отказать. Сегодня ночью, после вчерашней грубости. Кто-то вчера был с ней груб. Я? Не помню.
