Авеля и Каина 8). Бог назначил некоторых людей быть «рядом с Ним Самим», то есть пребывать в том же состоянии совершенства, не подверженного изменениям. Филон продолжает развивать свою мысль относительно природы Моисея (О жертвах Авеля и Каина 9) утверждением о том, что Бог даровал ему нечто, превосходящее особые свойства, присущие царям и правителям: «Он поставил его богом» (eis theon, с явной аллюзией на Исх. 7:1). Затем (О жертвах Авеля и Каина 10) Филон обнаруживает новое свидетельство особого статуса Моисея в тексте Священного Писания, где говорится, что «никто не знает места погребения его» (подразумевая Втор. 34:6). Филон воспринимает это свидетельство как указание на то, что Моисей не претерпел изменений, подобных тем, что испытывают обычные смертные, когда они умирают, также как и Бог всегда остается неизменным.
В рассуждениях о типах человеческих характеров, содержащихся в сочинении О потомстве Каина 27–31 (где Моисей представлен совершенным образцом существа, достигшего общения с Богом в наивысшей степени) Филон обращается к тексту Втор. 5:31 и другим стихам из Ветхого Завета для обоснования своей точки зрения. Филон интерпретирует Втор. 5:31 как указание на то, что Бог позволяет «достойному человеку (ho spoudaios) быть одной с Ним природы (tes heautou physeos), что представляет из себя покой (eremias)» (О жертвах Авеля и Каина 28). Похожие мысли выражены в трактате О гигантах 49, также с привлечением Втор. 5:31. Совершенно очевидно, что текст Втор. 5:31 очень подходил как для теории Филона о восхождении Моисея, так и для изложения его взглядов на природу духовного совершенствования.
Нельзя упустить из виду, что интерпретация Филоном вознесенного в высшие сферы Моисея носит характер этического совершенствования. Согласно Филону, Моисей был обожествлен в том смысле, что он получил особого рода благословение и был наделен божественными качествами, такими как истинный покой и особое знание о природе Бога и его замыслах. Это особое знание воплощено в законе, переданном через Моисея Израилю в наследство. Филон представлял Моисея наделенным подобными качествами в такой мере, что он стал их живым воплощением, «подобно искусной картине, прекрасному и благочестивому произведению искусства, т. е. образцом для всех, желающих подражать ему» (О жизни Моисея 1.158). Моисей был для Филона «главным пророком и главным провозвестником» (archiprophetes kai archangelos, к примеру, Вопросы и Ответы на книгу Бытия 4.8) и «человеком Божьим» (anthropos theou, к примеру, О перемене имен 125–129), но он никогда не превращался в нечто большее, чем одаренный Богом совершенный образец религиозного образа жизни, проповедуемого Филоном. Обладание Моисеем божественными качествами, так что он стал «соучастником» Бога, побуждает других людей «запечатлеть, или стремиться запечатлеть, этот образ в своих душах» (О жизни Моисея 1.159). В случае, если подобное наделение Моисея божественными качествами можно рассматривать как преображение, то к такому преображению Филон призывает также и своих
