представленных в качестве посредников между Богом и людьми, я бы хотел предложить читателю некоторые мои замечания о смысле рассмотренного нами материала, учитывая два аспекта: (1) значение представления о патриархах как посредниках для религиозного сознания древних иудеев; и (2) влияние, оказанное образами таких прославленных персонажей на религиозную жизнь в практическом смысле, служащую выражением идей и верований адептов древнего иудаизма.
Особое внимание к фигурам ветхозаветных патриархов, вне всяких сомнений, было обусловлено целым рядом религиозных запросов и представлений рассматриваемого периода, что хорошо показано в исследованиях, посвященных преданиям о Моисее (В. Микс) и о Енохе (П. Грело).[103] К примеру, истории о восхождении на небеса и откровениях о небесных тайнах, возможно, имели своей целью укрепить веру читателей в правильность учений, изложенных в источниках, содержащий подобного рода рассказы.
Меня, однако, более всего интересует мотив патриархов, представленных в роли главных посредников между Богом и людьми и изображенных взошедшими на трон или наделенных другими атрибутами, символизирующими их превосходство над всеми остальными Божьими творениями. По моему мнению, эта тема отвечала по крайней мере двум основным религиозным запросам, каждый из которых можно объяснить значимостью рассматриваемых вознесенных персонажей.
1. Образы ветхозаветных патриархов лежали в основе древней иудейской религиозной традиции и наследия. Таким образом, возведение подобных персонажей в ранг главных божественных посредников означало, что среди других религий древнего мира иудейская традиция представлялась наивысшим, истинным откровением Божьего замысла, действительно единственной по-настоящему ценной традицией. Несмотря на то, что подобного рода превосходство можно было показать и с помощью земных примеров, древние иудеи рассматривали небесное восхождение их главных представителей как признак того, что в вышних сферах, в неземных реалиях приоритет был отдан именно их религиозной традиции. В глазах земных правителей иудаизм мог казаться всего лишь одной из религий среди множества других, но для Бога, небесного правителя вселенной, назначить Моисея, Иакова или Еноха своим почетным наместником или визирем действительно означало то, что религиозная традиция, которую они представляли, была истиной, подтвержденной Богом, независимо от любых других представлений об истине. Наше исследование интерпретации Филоном образа Моисея служит одним из примеров того, насколько важными были эти фигуры патриархов в иудаизме рассматриваемого периода.
2. По моему мнению, мотив вознесения патриархов служил для некоторых иудеев основанием их веры в эсхатологическое вознаграждение на небесах, на которое они возлагали большие надежды. Я уже отмечал ранее, что в тексте из Завещания Моисея 10:9, где можно обнаружить обещание
Meeks, «Moses as God and King,» 365-71; idem, «The Divine Agent and His Counterfeit,» особ. 49–54; Grelot, «La legende d'Henoch,» 191–210.
