парень! – искренне удивился я.
За год моей работы у патрона я видел слезы на его глазах всего лишь два раза: когда он положил на цыпленка слишком много пири-пири, и когда на его ногу упала увесистая эвкалиптовая доска.
– Моя… моя дорогая… – с трудом проглотив слюну, наконец, выдавил из себя Паулу. – Моя дорогая, новенькая «Тойота».
Разогнав пинками незадачливых женихов, он низко склонился над телом трагически погибшей невесты. Хлюпая носом и смахивая крупные слёзы, патрон принялся тщательно изучать ошейник жертвы инцидента. И, вдруг, сквозь слезы застилавшие глаза и струившиеся по небритым щекам шефа, пробилась теплая и кроткая улыбка облегчения. Прорвалась, словно лучик весеннего солнышка сквозь сплошные массивы обложных, дождевых облаков.
– Что? Что случилось? – с величайшим усилием прохрипел я.
– Адрес… На ошейнике есть адрес хозяина суки, – умилённо промурлыкал шеф и внезапно грозно взревел: – Теперь этот ротозей за всё мне заплатит! Как за мои ужасающие моральные страдания, так и за помятый бампер машины!
Я попросту опешил от неожиданности. Вот тебе и сердобольный патрон!
Но тут из-за изгороди соседней фермы показался рослый, не в меру упитанный и чересчур воинственно настроенный хозяин вновь представившейся суки. На Паулу неслись как минимум 120 взбешенных и разгневанных килограмм живого веса. Но не так-то и легко было смутить моего бойкого и задиристого патрона. И хотя мой шеф был на голову ниже и в два раза легче своего дородного оппонента, он смело наскочил на груду разъяренного и грозно колыхающегося сала. Налетел как молоденький петушок на важного, надутого индюка, почитаемого старосту густонаселенного птичьего двора.
Паулу и фермер так дико кричали и так отчаянно махали руками перед физиономиями друг у друга, что я даже начал опасаться, как бы они не подхватили простуду или бронхит от созданного ими же сильного сквозняка. Но ни к рукоприкладству, ни к мордобою, к моему глубочайшему разочарованию, дело так и не дошло. Через полчаса страсти постепенно улеглись, и переговоры перешли в более спокойное и конструктивное русло.
– О Раulo! – вдруг раздался низкий, басистый голос с другой стороны автострады.
Мой шеф круто развернулся на каблуках, и его лунообразный лик озарился счастливой и блаженной улыбкой.
– О Реdro! – заорал он в восторге и бросился через дорогу к усатому гражданину в оранжевом комбинезоне и строительной каске.
Сколько бурных чувств и искренней радости было в этой волнительной и эмоциональной встрече! Они обнимались, целовались и неистово хлопали один другого ладонями по мускулистым плечам. Да так рьяно, что облако выбитой из одежды пыли постепенно сгустилось и окружило давно не видавшихся старых товарищей.
– Наверное, это своеобразны экономичный португальский способ чистки грязной и запыленной одежды, – решил было
