нажива, беззаконие.
Всего пятьсот метров вперёд. И – нищета, бесправие. Верные спутники – безысходность, депрессия, алкоголизм. «Зелёный» квартал.
Пятьсот метров. Граница между белым и чёрным, – пропасть, бездна…
Бездна. Она поймала себя на мысли, – думает о тех снимках.
Глава 3
Россия. Сибирь. 1947 год.
Натужно урча мотором, машина остановилась у одноэтажного, деревянного с обледенелыми окнами, строения. Районное отделение милиции.
В груди его до сих пор всё клокотало. Ну, как? Как так? Он, Захар, попался как последний, желторотый пацан? Подёргал связанными за спиной кистями рук. Не слушались. Онемели от холода.
– Вперёд! – Конвоир, тыча прикладом автомата в спину, открыл дверь ногой. Из помещения повалил пар. Вошли в узкий коридор. По обеим сторонам несколько дверей. Деревянные, некрашеные. Запертые кабинеты. Кажется, опять фортуна улыбнулась ему. Посмотрим!
– Стоять! – Захар остановился, стал ждать.
– Сюда давай! – Овчинный полушубок в очередной раз смягчил удар в спину.
– Ну?! Что, сволочь? Допрыгался?!
Встретил следователь-майор, развалившись на стуле. Маленькие глазки на красном обрюзгшем лице смотрят враждебно и насмешливо. Металлические пуговицы едва сдерживают растянутый китель на пухлом животе. Плеснул водки в гранёный стакан, из бутылки, взятой под столом. Захар дёрнул широким плечом. Конвоир подскочил, вскинул автомат наизготовку.
– Ничего! – воскликнул самодовольно майор, махнув небрежно рукой. Вышел из – за стола. Подошёл к Захару, стрельнул глазками, вскинув красное лицо. – Куда он денется?! – Сунул руки в карманы. Взглянул снизу вверх. – Убить тебя мало!
Вернулся за письменный стол. – Вон, сколько всего! – Резко дёрнул за картон уголовного дела. – И что прикажешь, жучара, с тобой делать?! – Задумчиво. – Может в расход пустить? При попытке к бегству?
Сурово взглянул. – Что ж ты, мерзавец, столько душ невинных загубил? Детей? Я б тебя вот этими руками! – Сжал пухлые пальцы в кулак. Отошёл. Небрежно кивнул на табурет. – Присаживайся! Разбираться будем! – перебросил несколько листов в папке. – Каяться будешь? – Сокрушённо махнул рукой. – Да, какой там… Вышка тебе светит!
Захар присел у стола. Опустил голову, нарочито, будто каясь, уставился в пол. В то время, пока следователь продолжал изобличительную тираду, незаметно оценил обстановку. Судя по всему, кроме конвоира и этого, заплывшего жиром, майора, в отделении, – никого. Захар, как никто другой, знал, что творится в округе. Сутками сотрудники милиции охотились на таких, как он. Вероятно, остальные из этого отделения также были на задании.
Связанные руки согрелись. Он их чувствовал. Осторожно, незаметным движением стал проворачивать. Верёвочные путы слабели с каждой секундой, тем паче, силой бог его не обидел. Краем глаза взглянул на конвоира. Молоденький. Бледные, тонкие кисти сжимают автомат. В широком вороте
