что женщина уже встала. Он натянул ей трусы и опустил юбку. Отступив на шаг, поймал себя на том, что невольно любуется ее фигурой. Хороша – особенно для тех, кто давно не видел женщин и, можно сказать, оголодал в этом плане.
Услышав, что немка что-то мычит, тут же предупредил ее:
– Крикнешь если, зубы в глотку вобью, – и вытащил кляп.
Прислушавшись, понял, что лопочет немка:
– Вассер…
Тихон понял, что его пленница хочет пить и просит воды. Тут он вспомнил, что была в кабине фляжка с водой. Он сам иной раз в полете пил, если приходилось долго без посадки лететь.
Сбегав к самолету, он принес фляжку с водой, открутил колпачок и поднес фляжку ко рту пленницы.
Женщина пила жадно, и, когда опорожнила фляжку наполовину, Тихон убрал ее:
– Хватит! А то снова пи-пи запросишь…
Кляп в рот немки он возвращать не стал, чужих пока не видно. Но и выбрасывать тряпку тоже не захотел, в карман сунул.
Странная штука жизнь. Он, Тихон, советский солдат, помог пленной захватчице в туалет сходить, водой ее напоил. Но она ведь немка, враг! Он за знакомыми девчонками так не ухаживал. Правда, они и связаны не были… Расскажи он все пилотам – засмеют. В принципе, простые человеческие нужды.
Он усадил немку на прежнее место.
– Дал бы что поесть, если бы у самого было… Сиди тихо, если жить хочешь, а мне делом заняться надо.
Подойдя к самолету, он снял капоты по обеим сторонам моторного отсека. А неисправность – вот она, прямо на глазах. Пуля дюритовую трубку бензопровода порвала, и мотор без горючки остановился. Можно сказать, повезло. Если бы эта пуля трассирующей была или зажигательной, сгорел бы он в воздухе вместе с немкой. Пожар в воздухе развивается стремительно, минута – и от самолета одни оплавленные обломки. А от У-2 и этого не останется, поскольку остов самолета фанерно-деревянный, обтянутый перкалем.
Тихону стало жутковато – по лезвию бритвы прошел. Знала бы немка, что ее свои едва на тот свет не отправили.
Он стал думать, что предпринять. А что без запасных частей сделаешь? Но русский человек всегда выход найдет.
В подкапотном пространстве трубок полно – и медных, и резиновых. Он нашел подходящую по диаметру резиновую, отрезал перочинным ножом кусок сантиметров пять-шесть длиной. Желательно бы больше, да нельзя, основной шланг укоротится. На дюритовую трубку обрезок насадил с трудом – как раз на место повреждения. Теперь стянуть надо на концах, иначе бензин подтекать будет, а если еще и на горячий выхлопной патрубок попадет – пожар неизбежен.
А вот проволоки он не смог найти – ни одного кусочка. Так у немки коса вроде бы на шпильках держится.
Он подошел к немке. Точно, шпильки есть. Вытащил две – ему больше не надо.
Коса, что лежала на затылке свернутым кренделем, упала вниз. Черт, симпатичная
