И из них, как из проткнутых пакетов – молоко, выливались жизненные силы. Бело-синие реки, речушки и ручейки.
Петруша бросился было на помощь умирающим, но потом вдруг остановился и поднял глаза к небу. Энергетический поток, похожий на водопад, лился – но не сверху вниз, а от земли к небесами. Туда, где…
…зажмурив алчные красные глаза, дремал в паутине виновник всех бед.
Кто-то подполз к Петруше и схватил его за ногу – мальчик запомнил только растрепанные волосы да ничего не выражающие темные глаза.
– Помоги-и мне… мальчик… помоги мне-э…
Петруша в испуге отшатнулся.
Погибающий мужчина протянул к нему руку.
Мальчик закрыл глаза и на секунду представил, что его здесь нет, что он где-то в совсем другом месте и все уже закончилось. Он знал: это не так. И внутренний голос говорил ему, подстегивал, упрашивал, увещевал: «Борись! Не сдавайся! Победи его!»
– Ради нас! – вливались в уши хриплые, полные страданий и смерти голоса людей. – Ради всех нас! Ради себя! Ради этой зелено-голубой планеты!..
Паук открыл глаза, когда почувствовал, что течение потока ослабевает. Но с чего вдруг? Он же полностью контролирует ситуацию…
А Петруша распахнул веки, едва ног коснулось странное ощущение нетвердости, ненадежности. Затем это чувство расползлось по всему телу, как только он понял, что висит в воздухе, в нескольких километрах над землей. Но мальчику было не холодно, а наоборот, жарко, так жарко, что хотелось немедля встать под ледяной душ.
Паук уставился на Петрушу глазами цвета крови и прорычал:
– Маленькая мразь! И здесь то же самое!!! – Он был еще во власти неги, а потому не сумел аккумулировать свои силы, привести их боевую готовность. – Убирайся, человеческий выкидыш! Мерзкий лилипут! Чертов ублюдок!..
Ругательства переполняли мозг, лишали воли. Ненависть паука подавляла мальчика и заставляла отступать.
– Червяк безродный! – продолжал наседать, не двигаясь, разрушитель и завоеватель миров. Он и тут не выдержал, решил показать свою власть, мощь, превосходство: – Что ты можешь мне сделать?! Мне, тому, кто своих родителей сожрал еще маленьким! Да я и твоих не пощадил! Помнишь авиакатастрофу? О, страха и гибели тех людей, переживаний их родных и близких мне хватило, чтобы оклематься в этом жалком мирке. Чтобы создать тело Ивана Ивановича. А потом пришлось ждать годы, пока концентрация пороков и зла в вашем мире наполнит мои резервы, чтобы я смог… победить!
Петруша во все глаза смотрел на паука, и во взгляде его не было страха. И даже прежней боли от потери таких дорогих ему людей не осталось. Сохранился лишь праведный гнев. Оборотная сторона ярости – положительная, а не отрицательная.
Стало невыносимо душно…
– Я никогда тебе этого не прощу! – обливаясь слезами, выкрикнул Петруша.
– А мне и не нужно твое прощение, щенок! Поганый ублюдок! Гном ссаный! Шут гороховый!..
– Нет, я не шут! Не шут!! Не шут!!!
