я чего-то не поняла… ты это к чему? Что ты имеешь в виду? – озадаченно посмотрела на нее Любочка.
– Ну а как же, Любовь Михайловна, – парировала Вера, чувствуя, что пришел, наконец, ее звездный час, – можно мне вас так называть? Мне как-то неудобно называть вас иначе, я все-таки намного моложе… Так вот, Любовь Михайловна, если мы все снова станем воинственными, пусть даже мужеподобными амазонками, то как раз исполнится ваша мечта, потому что мы тогда будем опять сильными, мужественными и сами будем выполнять тяжелую работу, и бить молотом по наковальне, и оборонять наше государство от врагов, а себя самих – от мужчин, а главное – тогда нам не нужны будут мужчины для оплодотворения и зачатия наших детей!
Танечка Макарова подняла за спиной у Любочки большой палец в знак одобрения.
– Нет, но я всё-таки не поняла, к чему ты клонишь-то вообще? – недоумевала Любочка, как-то пропустив Верину колкость относительно собственного возраста. – Да, все правильно, ну, были когда-то такие амазонки, и было их царство, ну и действительно, обходились они без мужчин… Кажется, даже в момент зачатия… И надо полагать, было им хорошо, солений-варений мужикам они не закручивали, борщи у плиты не стояли-не варили, по-всякому их не обихаживали… Так что же тут плохого? Молодцы! Многое можно было бы и нам позаимствовать. Чистый матриархат!
– А то плохое, Любовь Михайловна, – сказала Вера отчетливо и с расстановкой, – то плохое, что амазонки были лишены любви и нежности, и никто их не любил, и они оплодотворяли сами себя, а уж это распоследнее дело, потому что – а как же сладостный процесс?..
Комната поперхнулась, затем взорвалась хохотом, тем более, что Любочке очень нравился именно этот самый сладостный процесс, о чем во всеуслышанье и во всех подробностях вещал ее любовник Алешка всякий раз после бурно проведенного с возлюбленной вечера в постели.
Любочка сразу не нашлась, что ответить, хотя обычно за словом в карман не лезла, потом с неприкрытой ненавистью посмотрела на Веру, обронила тихо: «Всё умничаешь, самая тут ученая нашлась!» – и гордо удалилась под каким-то предлогом.
– А хорошо ты её… срезала, молодец! – медленно проговорила Танечка Макарова.
«Да, прямо как в рассказе Шукшина „Срезал!“», – подумала Вера, но вслух ничего не сказала. Здесь излишняя эрудиция – излишня…
…Да, это был особый, замкнутый сам на себя, закрытый круг. Привычные, предсказуемые устои и каноны уютного мирка – вот что правит бал! Стая. Мир, живущий по понятиям. Здесь процветала круговая порука – род кумовства. Здесь торжествовал принцип ты – мне, я – тебе. Касты, стаи – это ведь не просто замкнутые коллективы, а типичная классическая патронимия[51]! Потому что отличительными чертами Стаи стали приоритет коллективных интересов над интересами индивидуальными, а, главное, эта самая круговая порука и значит, обеспечение безопасности интересов всех ее членов. Как в традиционном обществе Средневековья.
Они
Патронимия – (
