приходит и сила, называемая здесь причинностью, а в Слепящей Реальности – желанием, всасывает её в себя. Так происходит осуществление.
Сущности лишены в Застывшей Вселенной сознания и рассуждать не могут. Перемещение их видится порой деятелям как радость, и совпадение кода замысла с собственным ожидается нетерпеливо. Порой представляется иначе: осуществление для них – то же наказание и мука пребывания в Слепящей Реальности не сравнима ни с чем. Покой оставляет их там, гнёт и уныние поселяются в переплетениях, и возвращение назад – величайшее счастье для них. Рассуждения те, однако, лишь пустая тщета – деятели равнодушны, судьба сущностей волнует их мало, они лишь мрачные слуги, безропотно выполняющие свои обязанности. Всю нетленную бесконечность несут они свою службу, запуская сущности в коридоры. Ползают меж сот, проверяя их герметичность. Аморфные сущности, растекшись, ожидают там своей очереди. Они статичны и пусты. Деятелям непонятна возможность их существования в Слепящей Реальности, сущности для них – те же мёртвые конусы, требующие лишь повышенного внимания и ухода. Расположенные ровными рядами, соты ласкают их тщеславие, правильность – функция их деятельности. Сдвоенность давит, колебания основ неприятны порой и тревожны. Волны перекатываются, оболочки сталкиваются и норовят лопнуть. Бывало, что лопались. Это считается страшным, ибо связь с Будущим прерывается. Ей почему-то дорожат, как единственной данностью возможно, хотя в Будущее верят мало. Бесконечность не являла его ещё, хотя сопутствующие проявления будто бы имели место. Открывались проходы в вышине, образовывались впадины в низинах, но всё это будто бы, всё это будто бы. Будущее – миф, но связь с ним иметь положено, так спокойнее. Прошлое обретено, скомкано, пережёвано и отхаркнуто; Настоящее – бесконечный миг – длится размеренно и бестрепетно. Деятели – слуги настоящего.
Застывшая Вселенная не имеет конца, Слепящая Реальность – вроде бы тоже. Конечность видится порой как идеал, как высший абсолют, но как и всякое совершенство, едва становясь таким, тут же обращается в непостижимость. Оттого унылая бескрайность раздвигает вширь, раздвигает постоянно и готова делать то и впредь, но как ни раздвигаешься, всё равно ничтожен и жалок в том безбрежном океане.
Смотрители появляются в обличии редко, как правило наблюдают переливами. Они строги и чопорны, деятели боятся их. Великая Мудрость, к которой имеют они якобы доступ, стоит за ними, стоит, взирая и пугая неизвестностью. Смотрители вольны в своих поступках, но лишь до некоторой определённости. Да, им позволено и они имеют силу перемещаться меж гроздьев, но даже деятели знают, что они – не высшие в иерархии. Им подвластна пустота, однако; пустота – так принято определять эту субстанцию. Для знающих же, для избранных, она – всеобщность. Она – единая суть. Она подвижна и наполнена зарядами, они – словно сгустки энергии, да энергия и есть собственно, но цельная, но пластичная. Заряды бушуют, громы страшны и ужасны; порождений лишены и передвижением задействованы, верим в подвижность. Сквозь обручи, кольца – влага застыла и пар не выделяется уже, как
