взглядом поймав показания часов:
– Девять… Это не комендант.
Игорь напрягся и повернулся на стуле, а стремительная Рита вдруг замерла в своем движении, вопросительно обернувшись к нему, словно спрашивая – кто же пойдет к двери и надо ли вообще идти.
– Рит, можно тебя на минуточку? – просунулась в дверь уставшая ждать бородато-кучерявая голова, и Рита молча вышла, дожёвывая на ходу.
– Нет ли у тебя немножко денежек, тысяч пятьдесят…
Только Юрик мог так вкрадчиво просить и вежливо сделать вид, что не заметил Игоря в полутьме комнаты.
– Сейчас – нет…
– Я бы отдал…
– Нет, не могу…
– Понимаешь, все магазины закрыты, а я только пришёл… Хлебушка, молока не найдётся?
– У меня яиц пять штук и колбаса копчёная вроде оставалась, сейчас, – разделила она последнее слово уже через порог, протягивая огрызок колбасы, два кусочка хлеба и гремя в миске яйцами. – Возьми ещё масло, а то испортится, – протянула Рита поллитрушку с жёлтым куском масла в чуть нагретой качающейся воде, – я сегодня богатая…
– Посуду я сейчас занесу…
И действительно, через минуту зашёл, неся в красной железной миске пару лампочек-соток – Юрик работал в театре электриком.
– Ты мне ещё патрон хотел сменить…
– Ну, я как-нибудь на днях…
Чай уже подостыл, и Рита отхлебнула из большой щербатой кружки, держа её двумя руками, будто греясь, а Игорь тянул чай из блюдца маленькими глоточками.
– По-московски, из блюдечка…
– Купеческая привычка – в роду купцы были…
Всё она делала резко, будто внезапно – быстро встала, вкрутила лампочку под зелёную шляпку настольной лампы.
– Ну вот, теперь – как в Кремле, – сказала она довольно.
Аквариумы разнокалиберных банок на подоконнике, связанный из тряпок коврик, задвинутый под кровать, при входе – мусорное ведро с избитой копиркой и кофейной жестянкой, и это удивительное имя – Маргарита, и зачем она здесь?
– Давай я посуду помою…
– Да я сама, сиди…
И всё же ей было приятно, что посуду они мыли вместе.
– Мне кажется, что всё это уже было… Французы называют это дежа вю… У тебя так бывает?
– Конечно. В том году – ну да, уже год прошёл – у меня два месяца жутко болел зуб. Я знала, что вставать за талончиком в шесть утра, а дело было в сессию. Ну, на античке, если помнишь, была уже хороша – за щекой будто арбуз спрятался, и как сдала – на четвёрку, кстати – не понимаю… Вот мама и говорит – на тебе деньги, иди к платному, метро Сокольники и адрес где-то там… А я – не завтракавшая, в голове – стреляет, в глазах – круги – почему-то твердила адрес – Красносельская, 19, и в таком полусонном состоянии уехала до метро Университет, уверенно села в подошедший автобус, слезла на остановке с каким-то строительным названием и пошла дворами, будто всю жизнь тут жила… Ну,
