что он сейчас войдёт, разденется и ляжет рядом – чтобы можно было вдвоём – хоть через воду – безопасно стать одним существом…
На кухне загрохотала крышка заварочника, вдруг брякнувшаяся в раковину, когда Игорь убирал в шкаф жестянку с чёрным чаем, и Рита всплеснула тревожной водой прозрачных мыслей.
В кухне качался тусклый свет, заоконная тьма дрожала светящимися шторками дальних окон, будто языками свечи. Зачем она хотела мыться? А если она выйдет, обвязав влажные бёдра полотенцем? А если наклонится к нему и поцелует, а полотенце будет съезжать медленно, а потом в один миг ослабнет и развяжется – что тогда? Что он сможет с собой поделать? Неведомая ночная женская стихия – непредсказуемая, быстрая, переменчивая… Как легко согласилась поехать…
…В потную футболку и грязные джинсы влезать не хотелось, но смены никакой не было, а выйти к нему в этом коротком полотенце – чтобы рыдать от боли над окровавленной простынёй? Чтобы ускорить свой конец?
Лифчик она постирала в раковине и повесила на трубу, рядом с подмокшими джинсами, которые так непредусмотрительно бросила на пол, торопясь…
Вышла к нему в трусах и футболке с полотенцем на голове, улыбнулась, быстро отпила из чашки потрескавшийся бензинный чай и довольно вздохнула, как будто уже ничего не боясь…
Влажные соски розовели под футболкой, полотенце темнело от воды, по спине гуляли длинные подсыхающие пряди волос, а позади неё, возле табуретки, накапало целую лужицу…
– Ты бы посушилась, фен в шкафчике…
Она снова вошла в парное тепло ванной, и коридор после горячего ветра фена показался ей настолько холодным, что Рита натянула полупросохшие джинсы, откидывая мешающиеся пушистые волосы, наэлектризованные и светящиеся.
Но в комнате холод страха снова взял её. Игорь лёг рядом, пытаясь согреть, но она всё равно дрожала и хотела уйти в родительскую комнату, и только в двенадцать удалось убедить её, что там от балкона будет ещё холодней…
Заснула на кровати, побоявшись лечь с ним на широко разобранный диван, но сквозь сон успела шепнуть: «Спокойной ночи…»
Игорь долго смотрел на неё в темноте привыкшими глазами, сдерживая желание прикоснуться. Взял в руки её мягкие, невидимо золотящиеся волосы, поправил съехавшую подушку и также удивительно быстро и спокойно заснул.
«А поутру они проснулись», – возникла в голове песня, едва только Игорь понял, что Рита не спит, хотя лежала она тихо – видимо, смотрела в окно, на солнечно-голубое небо.
Он приподнялся на постели и сел, поглаживая рукой её лицо, перебирая тонкие шёлковые волосы, а она подняла руку и гладила его руку – от кисти до локтя и подмышек, словно заряжая друг друга спокойствием. Вдруг Рита перестала отвечать на его ласки, вся напряглась, нырнула под одеяло – и, вынырнув уже без футболки, обняла его всем телом, щекоча лицо волосами и редким дыханием. Игорь, чтобы почувствовать её, поспешно снял майку, согревая это доверчивое
