посмотреть, – попросил Миша. – Не бойся!
Янтарь был легким, и в нем сохранилось тепло Викиной ладошки. Миша прищурил глаза, вглядываясь в красноватую загадочную глубину. Янтарик и впрямь казался живым. Вбирал солнечный свет, наливался шафранным соком, играл мягкими переливами всевозможных оттенков: красновато-желтых, нежно-медовых, веселых, как солнечные зайчики. Миша поворачивал ладонь, и казалось, что внутри самоцвета все потихоньку движется: плывет белое облачко, туман то сгущается, то рассеивается, и встают за ним будто горные хребты. А может, это облака клубятся над горизонтом? А вдруг эти янтари – кусочки колесницы, которой правил Фаэтон? Когда без дороги понесли его кони, когда испугался он страшных небесных зверей – Тельца, гигантского Льва, Кентавра – задрожали у него колени, тьма заволокла очи. А когда увидел, что несутся кони к Скорпиону, покрытому темным ядом, потрясающему смертоносным жалом, – обезумел от страха, выпустил вожжи. Почуяв свободу, еще быстрей понеслись кони. То взвиваются они к звездам, опаляя нежный небесный шелк, то мчатся над самой землей. Пламя колесницы обжигает землю. Вспыхивают леса, закипает море. И вот уже гибнут большие богатые города, гибнут целые племена. Все объято пламенем и дымом, не видит Фаэтон, куда едет. От жары трескается Земля, палящий луч солнца проникает в мрачное подземное царство.
Разгневалась великая богиня Гея – Земля:
«О величайший из богов, Зевс-громовержец! Неужели должна я погибнуть? Неужели все вернется в первобытный хаос?»
Услышал её Зевс. Грозно взмахнул рукой, бросил сверкающую молнию в колесницу. Она взметнулась высоко в небо, сжигая все живое на пути. Загорелись волосы Фаэтона, его одежда. От сильного жара лопнули золотые обручи на колесах, кузов развалился на мелкие кусочки. Долго сыпались с неба горящие обломки колесницы. Те, что падали в море, – остывали, превращались в янтарь. Те, что рассеялись по небу, – замерцали серебристой пылью, голубыми капельками-звёздами, – рисовалось в Мишином воображении.
Много событий протекло с той поры: стирались с лица Земли города, возвышались и умирали государства, рождались новые народы. Но осталась в памяти людей легенда о Фаэтоне, о разбитой колеснице… Напоминают о ней кусочки древней смолы, да туманная полоса Млечного пути в ночном небе…
– Миша, Миш! Уснул, что ли? Я тоже хочу посмотреть, – Катя взяла янтарь у него из руки.
Она рассматривала его со всех сторон, восхищенно охала, улыбалась, и на ее щеках появились ямочки. Ребята столпились вокруг Кати и Вики: каждому хотелось взглянуть на чудо-камень, подержать его в руках.
– Посмотри, какой внутри песочек – вот здесь, с краю, и здесь, в ямочке, – девочка протянула самоцвет Вике. – Будто искры горят!
– Ага, видел? – Вика повернулась к Сене. В каком рубине есть такое?
– Рубин – камень особый, – не отрываясь от схемы, ответил Сеня. – Примеси в нем недопустимы, особенно песочные! Из него лазеры делают!
– И янтарь – особый! Скажешь, нет? Изоляторы для сверхточных
