Произнес он задумчиво – Ум к этому имеет такое же отношение, как отражение в зеркале к сытному обеду…
Вот и все. Больше мы не смогли от него добиться ни слова.
Янтарик двадцать второй
Однажды, у меня все валилось из рук и ничего не получалось. И я обратился за помощью к друзьям. Когда я выслушал все их насмешливые советы, я пошел спросить совета у Гоги Абашидзе.
Выслушав меня, этот мудрый человек закурил, ухмыльнулся и сказал такие слова:
– Наивный, ты обратился за помощью к людям… Если бы ты пришел к ним порадоваться вместе твоему успеху, они бы, с удовольствием, посочувствовали тебе…
И больше он ничего не сказал, но мне все стало ясно…
Янтарик двадцать третий
Как-то мы с приятелями заспорили, почему к старости люди становятся сердитыми ханжами и теряют способность смеяться над тем, над чем раньше хохотали бы до икоты и колик. Каждый выдвигал свою версию, но не находилось и двух сторонников, которые могли бы поддержать ее.
Так и не придя к единому мнению, мы решили обратиться за помощью к тому, кто, в силу своего возраста, опыта и мудрости, лучше всех разбирался в этом вопросе. И мы пошли спросить мнения у Гоги Абашидзе.
Мудреца мы застали в тот момент, когда он наблюдал за дракой двух сорванцов, проживающих в его дворе.
Удобно устроившись у открытого окна, он аккуратно вел счет, выкладывая спички на подоконник. Каждая из них означала удачно нанесенный тумак с одной из сторон.
Слегка поморщившись от того, что его отвлекли от такого важного дела, он внимательно выслушал нас, потом он терпеливо снес нашу перепалку и гам, когда мы выкладывали свои версии. Затем, он закурил, оглядел нас смеющимся прищуренным глазом и произнес:
– Старость всегда недовольна и возмущена теми поступками юности, которые ей недоступны…
И хитро захихикал, оглядывая нас счастливыми прищуренными глазами…
И больше он нам ничего не сказал…
Янтарик двадцать четвертый
Как то у нас зашла речь о летнем отдыхе…
Спорили много. Кто отстаивал, что лучшее место это Грузия, кто то утверждал, что это Крым, некоторые настаивали на Молдавии, только Гоги Абашидзе сохранял молчание с неизменною улыбкой на устах.
Когда все мы смолкли, он сказа нам так:
– Как то, за завтраком, папа сказал маме: «У меня накопилось много дел, поэтому, я не смогу повезти вас в июле в Крым… Поезжайте, вы, лучше в Ниццу…» Как я потом проклинал это небрежное «в Ниццу»…
Надо было переодеваться в смокинг перед едой и есть курицу ножом и вилкой…
Какие мелочи беспокоят нас в детстве… И что бы я потом не отдал, за это небрежное «в Ниццу»…
Янтарик двадцать пятый
Как то, устав от наших бесконечных споров о свободе, о том, как она нужна народу, как побудить
