Так ближе и быстрее.
– Или он что-то другое сообразил.
Так они шли в свете полыхания факелов, пока не зашли в тупик.
– Вот чертова бабушка! – выругался Дейра. – Мы где-то сбились.
– Не ори, я вижу, – спокойно ответил Сандас и присел у стены.
– Чего ты уселся?! Пошли скорей назад.
– Надо подумать, где мы ошиблись.
– Да там и подумаем.
– Где там? Вернуться всегда успеем. Надо мысленно пройти весь путь по карте в голове, как учил полковник.
Дейре не оставалось ничего, кроме как тоже присесть и задуматься. Целую минуту они думали, и вдруг Дейра подскочил и торопливо сказал:
– Я все понял. Побежали.
Сандас доверился другу и побежал за ним. Добежав до конца длинного коридора, Дейра указал на следы:
– Смотри, мы пошли направо, а там еще раз направо, а надо было здесь влево и тогда вправо, – Сандас снова присел. – Ну что опять не так?
– Сколько ты знаешь длинных переходов здесь?
– Где-то 4.
– И я знаю 4. Это не тот длинный переход, ведущий к первому часовому. Мы с самого начала пошли неправильно.
– С чего ты взял?
– Мы сейчас около 30 градусов относительно входа, в который вошли, а надо 50.
– Как ты это можешь знать?
– Я чувствую.
– А. Это убедительный аргумент, – Дейра скривил скептическую рожу и покивал головой.
– Вот тебе другой факт: Лорен пошел правильно и здесь он не проходил.
– Да он вообще пошел не так, как мы. Он же сам себе «с бобрами» – Дейра покрутил пальцем у виска.
– Я считаю – надо вернуться.
– А я считаю, не надо.
– Значит…
– Значит, без обиняков, а то времени нет, – Дейра побежал так, как вознамерился, а Сандас еще раз обдумал путь и вернулся.
Возвращаясь, он внимательно осматривал путь в поисках следов и увидел, что кто-то один, пожалуй, Лорен, пошел так, как и сам он хотел, а Зейд и Галбо не возвращались, чтобы идти наперерез.
Видно, толстяк действительно думал, что обойти по кругу все пункты назначения быстрее. Так бы оно и было, если выходить через тот вход, с которого начали, а поскольку выйти надо через другой, ошибка очевидна. Сандас будто немного обрадовался, что разгадал намерения соперников и поспешил, но Дейру было жаль.
«Ну и пусть себе… Это только его решение. Но… Мы всегда заодно, чего же он так легко на этот раз не поверил мне? Может, дело в том, что теперь ему надо быть вдвое внимательнее? Как сказал полковник – с этого момента начинается ваша карьера».
Сандас впервые почувствовал преграду между ним и другом.
«Это по-детски думать, что что-то в твоей жизни останется неизменным, – уговаривал он себя. – Люди вокруг взрослеют и расходятся».
Вообще, ничто в жизни Сандаса не было сколько-нибудь
