Название:
Автор:
Жанр:
Серия:
Издательство:
Это ведь цельный кусок льда, замерзший двадцать тысяч лет назад. Несколько тысяч лет подтаивал да в Гренландское море сползал, – а высоты они порой огромной! – пока сам не увидишь, не поверишь. Не поймёшь, что за громадина. А в воде-то теплее по-любому, да и солнышко незакатное опять же. Айсберг тот тает, да так чудно. Иной плывет по морю – замок короля Артура, не иначе, а другой – один к одному скульптора Родена «Ромео и Джульетта» из Эрмитажа. В масштабе, эдак, 1:1000. Ну, и как на такую красоту не поглазеть. А тут как раз такое чудо в полумиле и проплывало. Глядит Витя в бинокль и видит, что на вершине горы ледяной как будто человек сидит, да преогромный, и то ли в шкуре звериной, то ли своей родной буйной шерстью покрытый. Не иначе Йети, человек снежный. «Ну, – думает Витюня, – надо брать! Даже если от капитана влетит, Нобелевская премия все окупит». Если ты думаешь, что Витюша неуч какой был и про айсберги в мореходке не проходил – так как в Одессе говорят: «Таки нет!» Он ведь как рассудил: «Оно понятно, что штука опасная, и под водой у нее в три раза больше, чем над. Однако когда офигенный Айсберг топил охрененный Титаник, так это ж была картина маслом – солидняк. Так за каким интересом ему сподобиться наше старое корыто, пропахшее, к тому же, не Шанелью номер пять, а вовсе даже протухшей по щелям рыбкой?» Ну и подвернул Витя к этой пятидесятиметровой ледышке втихаря. Капитан в тот же момент неладное почуял. Чувствует, судно на несанкционированный поворот пошло. Может, он в гальюне думу думал, может, еще чего, но замешкался что-то. Я-то в каптерке сурик, краску рыжую, от ржавчины, растворителем разводил и, в аккурат когда Витька на подводную часть того айсберга наскочил, я мордой лица тот сурик-то и принял. Машина – стоп. Тревога «по борьбе за живучесть судна» названивает, панику нагнетает. Народ пластырь разворачивает 7:7 метров. Готовится с носа, с полубака под киль его заводить, чтобы если пробоина в прочном корпусе, да ниже ватерлинии, закрыть временно. Ну, ты знаешь. Я-то как раз этим процессом командовать должен, а с личности сурик стекает. Люди пугаются – ну как я умом повредился, и на нож мой боцманский косятся. Капитан, когда в рубку залетел, желал Витюшу того придушить, натурально… Однако застал его в состоянии прострации, нервный шок, стал быть, у парня. Только и успел болезный ручку машинного телеграфа в положение «СТОП» вздернуть. И оцепенел! Потом уже, когда улеглось все, и доложили, мол, пробоины в борту нет, зовут меня в рубку, на мостик. Я уже тогда медицинской науке всякий свободный момент посвящал, к экзамену готовился. Ну, поднимаюсь, смотрю. Витек мой, в кресло капитанское усаженный, недвижный, со спиной прямой, и ручки на коленках сложил – прямо статуя Аминхотепа, фараона египетского. Сидит без звука, и в одну точку уставился. Ну, подошел я и, как полагается, по всем правилам психиатрической науки по личности-то его и хряпнул, чтобы, значит, из шока вывести. А у меня же рука не дай Боже тяжёлая! Ну и не рассчитал малость. Ну, Витюня мой в воздух-то поднялся и у дальней аж переборки на палубу и опустился. Некрупный был парень. Я смотрю
