если только в рукояти нет камеры наблюдения.
Но с моим везением…
Я фыркнул и в последний раз сплюнул, чтобы вернуть на место свое мужское эго после этих ироничных мыслей.
Подумай хорошенько.
Возвращаться в кабинет Зеба было большой ошибкой. Ирландец Майк, возможно, поставил кого-нибудь наблюдать за домом, и мое появление привлекло бы ко мне его внимание.
А как насчет Зеба?
Мне ужасно хотелось думать о чем-нибудь позитивном, и я даже прикончил бы кого-нибудь ради ясного и четкого ответа, но в моих мыслях царили туман и печаль, и больше ничего.
Конни, милая.
Зеб мертв.
Позвони ему и узнай наверняка. Отличная мысль.
Я заблокировал имя владельца телефона Баррета и набрал номер Зеба.
Через несколько гудков мне ответил мужской голос:
– Да?
Не Зеб. Мне хватило односложного слова, чтобы понять это. У Зеба гнусавый голос астматика.
– Доктор Кронски? – спросил я, как будто хотел записаться на консультацию.
– Кто говорит? – спросил меня незнакомый мужчина.
– Ты говоришь, – ответил я и отключил телефон.
Возможно, мне следовало придумать какую-нибудь медицинскую причину и сказать, что я позвоню позже, но я решил не тратить силы на ерунду.
Значит, они и на его звонки отвечают. Получается, что они не нашли то, что искал Мейси Баррет, иначе телефон Зеба лежал бы на дне вместе с его телом.
Мне не следовало звонить, и я вполне мог обойтись без этой информации, потому что она заставляла меня сделать выбор.
К тому времени, когда я добрался домой, рассвет уже начал раскрашивать кромки облаков. Я чувствовал себя паршиво, а выглядел наверняка как дерьмо недельной давности. Меньше всего мне хотелось, чтобы моя соседка сверху, миссис Делано, начала выкрикивать свои обвинения, не говоря уже о том, что Майк Мэдден уже вполне мог меня вычислить.
Поэтому я вспомнил о том, чему меня учили в армии, и начал осторожно пробираться к своей квартире. Если б на втором этаже засел отряд террористов, готовых мгновенно начать действовать, они бы не услышали, как сержант Дэниел Макэвой продвигался по коридору к собственной двери.
Я увидел, что она распахнута, а сломанный замок с тремя язычками стыдливо лежит на полу.
Я забыл про правила проведения операций под прицелом радаров, когда обнаружил, что по моей квартире прошелся настоящий ураган.
– Господи, твоя воля! – вскричал я, пробираясь между обломками своей прежней жизни.
Я проделывал это в метафорическом смысле с Саймоном; теперь же все происходило в реальности. Но больно было так же, и с каждым новым шагом лучше не становилось.
Мою квартиру перевернули вверх дном. Уничтожили. Мне доводилось видеть результаты бомбежки, которые были не такими разрушительными. Обои сорвали со стен, диван распороли, все электрические приборы разломали. Холодильник, похожий на умирающего робота, лежал на боку,
