я всегда скажу, что нельзя.
Спайви отвернулся к окошку. Казалось, машина едет сама собой – Дюпри пребывал в глубокой задумчивости. По мосту переехали на северный берег реки.
Дюпри опустил стекло и свернул в тихий район возле Корбин-парка. Сквозь кроны деревьев в палисадниках мигали фонари над крылечками, поливалки плевались водой, забрызганные тротуары сверкали, точно усыпанные битым стеклом. Дюпри ехал медленно, вдыхая аромат клумб и зарослей сирени. Парковый район ему нравился уже потому, что здесь не случалось серьезных преступлений. Было поздно, все дела откладывались на утро, но он хотел проехать мимо ее дома – может, еще не спит? Дюпри обогнул парк, и фары высветили ее машину на подъездной дорожке перед одноэтажным домом. В глубине дома горел свет – наверное, там ее спальня. Дюпри остановился, достал фотографию из альбома убитого и положил ее на руль. За темным венецианским окном представил Каролину.
– Чей это дом? – спросил Спайви.
– Что? Так… ничей, – помолчав, сказал Дюпри.
Каролина вздрогнула, когда свет фар мазнул по окну В темноте она сидела на кушетке и смотрела на улицу, дожидаясь, когда машина отчалит. Она знала, кто приехал. В ванной стих душ, потом скрипнула половица в коридоре, и теперь она, даже не глядя, знала, что на пороге появился Джоэл в трусах и полотенцем вытирает голову.
Каролина завидовала зрелым мужикам, беззастенчиво кадрившим молоденьких девушек, да еще изрекавшим глупости, типа «со временем мы подравняемся в возрасте». Она бы тоже хотела обманываться, но сознание назойливо напоминало: ему было шесть, когда она окончила школу; ему было четыре, когда она потеряла девственность. Особенно подкашивала мысль, что ее первые месячные случились в год его рождения.
– Я очень виноват, Каролина.
Обернувшись, она улыбнулась:
– Да нет, ты ни при чем. Надо было выключить телефон.
– Черт меня дернул позвонить!
Каролина вновь посмотрела в окно: машина урчала на холостом ходу, лучи фар уперлись в поребрик.
– Кто-то подъехал? – Джоэл шагнул в комнату.
– Нет, случайная машина.
Вернувшись из больницы, Каролина затащила Джоэла в постель. Хотелось обо всем забыть и раствориться в похоти.
И не ворошить события дня. Было хорошо – неспешно и нежно. Она не чувствовала себя пленницей, как часто бывало в кольце его мощных рук.
– Ну я укладываюсь… – месте.
Джоэл топтался на
– Давай, – кивнула Каролина. – Я еще минутку посижу.
– Ты не сказала, как мама? – помешкав, спросил он.
– Хорошо.
– Ей лучше?
– Да.
– Здорово. – По стеночке Джоэл убрался в спальню.
Обхватив колени, Каролина смотрела в окно. Машина двинулась.
Дюпри еще раз оглянулся на дом и перевел взгляд на фотографию, с которой нагло ухмылялся татуированный парень. Казалось, он ничего не боится и все знает о внезапности смерти, женской уязвимости и хрупкости
