style="font-size:15px;"> Рэбби остановился, чтобы отцепить от рубашки колючку, и ему пришлось поторопиться, чтобы нагнать своего хозяина.
– Похоже, они сожалели о том, что натворили. По крайней мере, так сказал капитан. И он дал миссис Дженни золотой соверен – за Фергюса.
– Надо же, – отозвался Джейми, – очень щедро.
И больше не проронил ни слова, пока они не добрались до дома.
Фергюс лежал в детской, в удобной постели, придвинутой к окну. Когда Джейми вошел, глаза мальчика были закрыты, длинные ресницы отбрасывали тень на впалые щеки. Без обычной живости его лицо выглядело совсем по-другому. Слегка крючковатый нос над длинным подвижным ртом придавал облику оттенок аристократизма: было очевидно, что, когда это лицо сформируется окончательно, на смену полудетскому очарованию придет настоящая мужская красота.
Джейми подошел к кровати, и темные ресницы сразу поднялись.
– Милорд, – прошептал Фергюс, и легкая улыбка мигом вернула его лицу привычные черты. – С вами все в порядке?
– О господи, парнишка, как мне жаль!
Джейми опустился на колени рядом с постелью. Ему было тяжело видеть тонкое, лежавшее поверх пледа запястье, замотанное бинтом и заканчивающееся обрубком, но он заставил себя взять Фергюса за плечи и нежно потрепать шапку темных волос.
– Не очень больно? – спросил он.
– Нет, милорд, – сказал Фергюс, и, хотя в следующий миг из-за неожиданного укола боли его лицо непроизвольно скривилось, он ухмыльнулся и повторил – Нет, не то чтобы очень. Тем более что мадам не скупится на виски.
Полный бокал виски стоял на прикроватном столике, но отпито из него было не больше глотка. Фергюс, выросший на французском вине, на самом деле не любил этот напиток.
– Мне жаль, – повторил Джейми.
Больше сказать было нечего. В горле встал ком, и Джейми торопливо опустил глаза, зная, что его слезы могут только расстроить Фергюса.
– Ах, милорд, не переживайте. – В голосе мальчика прозвучала нотка прежнего лукавства. – Мне вообще-то повезло.
Джейми сглотнул, прежде чем ответить.
– Да, ты жив – и слава богу!
– О, не только это, милорд!
Джейми поднял глаза и увидел, что Фергюс слабо улыбается.
– Вы разве не помните нашего уговора, милорд?
– Уговора?
– Да, когда вы взяли меня на службу в Париже. Вы сказали мне, что, если меня арестуют и казнят, вы будете оплачивать заупокойные службы по мне в течение года.
Уцелевшая рука потянулась к щербатому зеленому медальону на шее – образку покровителя воров святого Дисмаса.
– Но если я лишусь уха или руки, находясь у вас на службе…
– Я буду поддерживать тебя всю оставшуюся жизнь.
Джейми не знал, плакать ему или смеяться, и удовлетворился тем, что погладил руку, которая неподвижно лежала поверх пледа.
– Да,
