ты смеешь так говорить со мной!
– А как вы смеете так говорить со мной? – пылко ответил Джейми. – Девушка хорошего происхождения делает непристойное предложение мужчине вдвое старше ее! И к тому же конюху в поместье ее отца, – добавил он, вспомнив о своем положении, и от дальнейших замечаний воздержался.
В конце концов, не конюху же учить эту вздорную девчонку уму-разуму.
– Прошу прощения, миледи, – сказал он, не без усилия взяв себя в руки. – Солнышко сегодня жаркое: вам, наверное, слегка припекло головку, вот в нее и полезли всякие глупости. Вам стоит немедленно вернуться домой и попросить горничную приложить к голове что-нибудь холодное.
Леди Джинива топнула ножкой, обутой в сафьяновый сапожок.
– С головой у меня все в порядке!
Она смотрела на него, сердито выставив подбородок, а поскольку он был маленьким и заостренным, как и зубы, это делало ее похожей на злобно оскалившуюся лисицу.
– Послушай меня, – сказала она – Я не могу помешать этому отвратительному браку. Но… – Она помедлила, потом решительно продолжила: – Я ни за что не отдам свою девственность этому мерзкому старому чудовищу Эллсмиру!
Джейми потер рукой рот. В известном смысле он даже испытывал к ней сочувствие. Но будь он проклят, если позволит этой маньячке в юбке вовлечь его в свои проблемы.
– Я ценю оказанную мне честь, миледи, – произнес он с иронией, – но я действительно не могу…
– Можешь. – Она откровенно таращилась на гульфик его грязных штанов. – Так говорит Бетти.
Это поразило Джейми настолько, что некоторое время ему не удавалось издать ни единого членораздельного звука. Наконец он набрал побольше воздуха в грудь и со всей решительностью, на какую был способен, заявил:
– Бетти не имеет ни малейшего основания делать выводы относительно моих способностей. Я к ней пальцем не прикасался.
Джинива радостно засмеялась.
– Ага, значит, не прикасался. Она тоже так говорила, но я подумала, что, может быть, она просто хочет избежать порки. Это хорошо. Я бы не смогла делить мужчину с моей служанкой.
Он тяжело задышал. Лучше всего было бы треснуть ее по голове лопатой или придушить, но, поскольку такой вариант исключался, Джейми постарался взять себя в руки. В конце-то концов, при всем ее бесстыдстве, она вряд ли сможет и вправду затащить его в постель.
– Всего доброго, миледи, – сказал он как можно вежливее, после чего повернулся к ней спиной и начал забрасывать навоз в опустевшую емкость.
– Если ты этого не сделаешь, – нежно проворковала она, – я скажу отцу, что ты ко мне приставал. И он велит содрать кожу с твоей спины.
Джейми невольно опустил плечи. Но нет – она не могла знать. Он был осторожен и никогда не снимал рубашку в чьем-либо присутствии.
Он медленно повернулся и посмотрел на нее сверху вниз. Ее глаза светились торжеством.
– Может быть, ваш отец и не так хорошо знаком со мной, – спокойно произнес Джейми, – но вас-то он
