придется настучать в бубен уже этому Парацельсу. Фигли, когда за окном средневековье… Голова как чугунная, совсем не соображает. Снова закрыл глаза.
– Спи, бать… – Ромкин голос донесся будто издалека, да еще почему-то с эхом. – Сон для тебя сейчас – лучшее лекарство.
…В следующий раз меня разбудили топот и чьи-то истошные вопли.
– Кыш! Кыш отсюда! Кыш, кому сказал! – громким шепотом возмущался Ромка. Его слова сопровождало шлепанье босых ног и хлопанье крыльев.
– Отстань! – хрипло вопил кто-то другой. – Убери палку! Что за молодежь пошла?! Арту-у-ур!!!
– Кыш! Лети отсюда!
– Арчи! Арчи-и!!! Спаси-и-и!!!
– Не ори, больному покой нужен!
Я открыл глаза. Ромка, отчаянно хромая, гонял костылем крупного ворона. Тот, расправив крылья, скакал по комнате, опрокинув пустой, к счастью, ночной горшок и теряя в битве с неумолимым стражем перья. Одно мелкое перышко, подхваченное поднятым бегунами ветром, кружась, угодило мне точнехонько в ноздрю. Я оглушительно чихнул и окончательно проснулся. Из раскрытого окна потянуло свежестью, штора отдернута – не видеть выхода пернатый не мог. Впрочем, даже моих отбитых мозгов хватало, чтобы сообразить – никуда он не полетит. Не за тем явился.
– Ром, – позвал я, и он тут же остановился, – перестань гоняться за величайшим магом всех времен и народов и сядь.
Рома, увлеченно тыкавший снизу палкой в пернатое брюхо взлетевшему под низкий потолок визитеру, сел на койку. Ворон тут же спикировал на спинку моей кровати.
– Привет, Арчи. Как ты меня узнал?
– А какой другой вороне я вдруг понадобился? – хмыкнул я. – Тебя снова кто-то заколдовал, Мерлин?
Он захихикал:
– Не в этот раз. Знаешь, иногда удобно иметь крылья.
– Так никакого заклятия на тебе не было!
– Почему? Было! Кардмарис был маг так себе, принудительную трансформацию вряд ли бы потянул. Но закрепить уже совершившуюся и воспрепятствовать обратному превращению – большого ума не надо. Зато сейчас, когда заклятие снято, я могу принимать любую форму в зависимости от ситуации. А поскольку нам предстоит серьезный разговор…
Ворон кувыркнулся со своего насеста, и в следующий момент я узрел старого знакомца. От прежнего Мерлина его отличала только одежда: вместо старой линялой хламиды на нем была шитая серебром мантия из вишневого бархата.
– Да! Так значительно лучше! – провозгласил колдун и, громко хрустнув суставами, без приглашения присел на край моей кровати, покосился на Ромку: – Молодой человек, не могли бы вы на несколько минут оставить нас наедине?
– Не мог бы, – набычился Ромка.
– Боюсь, я вынужден настаивать. – Глаза старого мага опасно блеснули.
Я тут же дернул его за край мантии, а когда маг качнулся,
