style="font-size:15px;"> Августа улыбнулась. На самом деле ее муж никакой не оригинал, а скучный банкир-методист, для которого необычно даже собирать коллекцию безделушек, и все семейство за это считало его слегка эксцентричным.
– Он шутит, что это его «инвестиции», – сказала она.
Сама она думала, что на роль инвестиций гораздо лучше годилось бы колье с бриллиантами, но Джозеф никогда не дарил ей ничего подобного, потому что методисты считали драгоценности ненужной роскошью.
– Должно же быть у мужчины какое-то увлечение, отвлекающее его от недостойных занятий, – сказала Мадлен.
«То есть от публичных домов», – подумала Августа. Этот легкий намек на мужские слабости напомнил Августе, зачем она позвала наверх свою золовку. «Только не переусердствуй, помягче», – повторяла она себе.
– Мадлен, дорогуша, как ты думаешь, как нам быть с кузеном Сэмюэлом и его так называемым секретарем?
Мадлен выглядела удивленной.
– А что, нам нужно что-то предпринимать?
– Если Сэмюэл собирается стать старшим партнером, то мы просто обязаны вмешаться.
– Почему?
– Дорогуша, старшему партнеру Банка Пиластеров приходится встречаться с послами, главами государств, даже членами королевских семейств, поэтому его личная жизнь должна быть вне всяких подозрений.
Мадлен покраснела – до нее наконец дошло.
– Ты же не хочешь сказать, что Сэмюэл каким-то образом… порочен?
Именно это и хотела сказать Августа, только не напрямую, чтобы Мадлен не встала на защиту своего двоюродного брата.
– Надеюсь, я никогда не узнаю этого наверняка, – сказала она уклончиво. – Но сейчас важнее то, что подумают другие люди.
Мадлен все еще сомневалась.
– А ты уверена, что люди действительно подумают… такое?
Чрезмерная скромность Мадлен раздражала Августу, но она заставила себя сдержаться.
– Дорогая, мы обе замужние женщины, и мы знаем, каковы мужчины. У них животные аппетиты. Общественное мнение таково, что одинокий мужчина пятидесяти трех лет, проживающий под одной крышей с симпатичным юношей, неизбежно порождает подозрения, и один господь ведает, насколько будут правы злые языки, распространяющие слухи…
Мадлен нахмурилась, на ее лице отразилось беспокойство. Но не успела она ничего сказать, как раздался стук в дверь и в комнату вошел Эдвард.
– Мама, в чем дело?
Августа рассердилась на него за то, что он прервал такую деликатную беседу. Почему он так бесцеремонно вторгается в ее спальню?
– Что ты хочешь?
– Ты посылала за мной.
– Вовсе нет. Я сказала, чтобы ты показал леди Флоренс сад.
Эдвард, казалось, обиделся.
– А Хью сказал, что ты хочешь меня увидеть!
Августа поняла, кто тут виноват.
– Хью
