Кирилла легло на плечи бабушки, других родственников у него не было, кроме двоюродной тетки где-то на Алтае.
Кирилл провел гостей в просторную комнату, где в глубоком кожаном кресле дремал здоровенный полосатый котище. Комната была похожа на настоящий маленький музей, забита до предела дореволюционной мебелью, на стенах висели в рамках старые пожелтевшие фотографии начала века, у окна двухтумбовый письменный стол с массивной резной столешницей, с бронзовым чернильным прибором в виде двух тевтонских рыцарей, книжные шкафы, ломящиеся от старых книг.
Кирилл казался слишком большим даже для этой просторной комнаты, он стоял посередине и с предвкушением разглядывал коробку «Кара кума».
Лика улыбнулась. Еще один большой мальчишка. Такой же, как Миша. Немудрено, что они друзья.
– Вы вместе учились? Миша говорил, что знает вас с детства.
Кирилл вскинул голову, и очки сползли вниз. Он смущенно поправил дужку.
– Нет, учились-то мы в разное время. Я ведь постарше Миши, учился в одном классе с его братом, Артемом. Царствие ему небесное. Мы дружили с раннего детства. Не разлей вода – это было о нас. С детского садика, в одну группу ходили.
Артем… Наверное, был такой же романтик и мечтатель, как и его братишка, как и его друг. Лика медленно передвигалась по периметру комнаты, заворожено разглядывая каждую деталь. Обстановка напоминала ей дом ее бабушки, где все старинное бережно и с любовь хранилось, и истории о каждой вещице передавались из поколения в поколение.
– У вас тут как в настоящем музее.
Кирилл расплылся в довольной улыбке.
– Это все от прадеда осталось. Он у меня в царской армии служил, после Гражданской войны преподавал в военной академии. Потом репрессировали в тридцать седьмом как врага народа. Так и сгинул бесследно в сталинских лагерях. А вещи его остались. Это еще что! Из старинных вещей было много чего интересного, да в войну прабабушка за бесценок продала, тяжело было, голодали.
Она сделала два шага и оказалась около пожелтевшей от времени фотографии бравого военного в рамке, висевшей над черным кожаным диваном.
– Вот, он – мой предок, Владимир Васильевич, – горделиво кивнул Кирилл.
Лика облокотилась на диван, чтобы поближе рассмотреть лицо человека, о котором до сих пор так много говорят неодушевленные вещи. Диван был древний, с валиками и кистями, таких уже не увидишь, только в старых фильмах. Над диваном на полочке стояла вереница белых слоников. Тех самых милых слоников, на которые когда-то давным-давно была мода, а потом их стали считать символом мещанства.
– А вы чем занимаетесь? – поинтересовалась Лика.
– Кирилл – классный фотограф, – вклинился в разговор Миша, откупоривая бутылку вина.
– Ну, уж ты скажешь, классный. Обыкновенный, как все. Ни хуже и не лучше.
– Киря, хватит прибедняться! Скромнягу из себя изображать. Кирюха – современный
