своего товарища, Конрад, вероятно, в его руках наше будущее!
Место, где стояли Виттельсбахи, опустело, а юноша застыл в недоумении, осмысливая услышанное.
Сидевший в кресле чародей открыл глаза. «Отец был прав». – подумал он. Внутреннее чутьё подсказало покойному Рихарду фон Виттельсбаху, кем станет Вольф, но он не мог и предположить, что сам окажется жертвой злобного исчадия ада.
Больше об этом маг размышлять не захотел и, поднявшись, заклинанием осветил себе дорогу к спальне. Передвигаться становилось всё труднее, проклятие целенаправленно старило тело мужчины, но Конрад нашёл в себе силы добраться до места, которое, вне всяких сомнений, станет последним, что он увидит в жизни. Когда за ним захлопнулась дверь, громко трещавший в камине огонь погас, и в замке воцарилась гробовая тишина.
На следующее утро, едва начало светать, опекун разбудил Теодориха. Наспех одевшись, невыспавшийся ребёнок поплёлся за мужчиной на верхушку бергфрида18, где они обычно устраивали учебные бои.
– Мы будем сражаться? – спросил мальчик.
– Да, – коротко ответил Конрад.
– А почему в такую рань? – зевая, поинтересовался воспитанник.
– Насколько я помню, ты собирался провести сегодняшний день с друзьями?
В тоне наставника сквозило раздражение.
– Не могу же я и впрямь позволить тебе пропустить урок.
– Ох!
Теодорих, после вчерашнего разговора поставивший крест на встрече с Эммой и Хельмутом, обрадовался. Возбуждение от предстоящего удовольствия прогнало остатки сна.
Бой начался. Первым нападал мужчина, а Теодорих защищался. Потом они поменялись ролями. Виттельсбах был доволен, сегодня у мальчика всё получалось как нельзя лучше. Тому даже удалось разрушить защиту Конрада и, кинув в него заклинанием «салтаре»19, заставить в течение минуты отплясывать тарантеллу20. Произнеся антизаклятие, Теодорих испуганно посмотрел на наставника, ожидая взрыва, но тот лишь ухмыльнулся.
– Конечно, «салтаре» не относится к боевым, – сказал он, – но умение его использовать не повредит. Если враг вместо того, чтобы сражаться, примется танцевать на поле брани, это может дезорганизующе подействовать на его соратников.
Мальчишка хихикнул. Он открыл рот, чтобы ответить, но недавний противник махнул рукой, предупреждая готовые сорваться слова, и, молча кивнув, тяжело спустился вниз.
Теодорих же, проводив его взглядом, подошёл к проёму между зубцами и, глядя вниз, но не видя расстилающихся у подножья замка полей, задумался. Опекун может нормально общаться с людьми, у него есть чувство юмора, он даже умеет улыбаться, когда захочет. Почему же с ним он так холоден? Этот вопрос мальчик задавал себе неоднократно.
Вероятно, дело в нём самом. Возможно, он недостаточно умён, сообразителен и этим день за днём разочаровывает Виттельсбаха.
