в определённую точку. Это подействовало, филии стали стекаться туда, где их ждал Лёвенштайн. Оставшиеся в живых люди, не обременённые магическим даром, со страхом наблюдали из своих убежищ, как на Ратушной площади в странных вспышках один за другим появляются неизвестные. Те делали непонятные пассы руками, после чего нападавшие либо замирали, либо падали замертво.
Когда число странных пришельцев увеличилось втрое, неподалёку вырос большой шар, выплёскивающий из себя сгустки тёмного света. А в центре него возникло нечто, лишь отдалённо напоминающее человека. Чёрные ошмётки то ли ткани, то ли энергии плавали вокруг зависшего над мостовой чудовища, на месте головы которого недобро сиял оскаленный череп. Над площадью пронёсся многоголосый вопль: «Морсатр!»
Тёмные маги потянулись к предводителю. Противники рассредоточились, вытянувшись в цепь, и в обе стороны полетели боевые заклинания. А забытые волшебниками люди начали покидать укрытия, не в силах преодолеть любопытство.
Но мини-этап Aeternum bellum закончился, едва начавшись. Материализовавшийся из воздуха тёмный силуэт метнулся к чёрной смерти, и та, махнув рукой, растворилась во мраке. Вслед за главой субвертировали и остальные, оставив филиев на опустевшем поле боя. Недоумевающие волшебники переглядывались и обращали взоры на иллюминаса.
Тот размышлял. Отправились ли сервиноктисы губить население другого города, показалось ли им, что потери слишком велики, или они отступили по иной причине, но силы тьмы покинули Ландау. А значит, до следующего сигнала об опасности филии могли расслабиться. Распорядившись оказанием помощи раненым, Лёвенштайн с сопровождающими переместились в Кобленц к дому Шнайдеров.
Глава IV
Тем временем Конрад, замерший у освещённого окна небольшого строения, оценивал обстановку. И она ему очень не нравилась. Стояла тишина, дверь, выбитая неведомой силой, висела на одной петле…. Виттельсбах опоздал.
Двигаясь абсолютно бесшумно, он направился к крыльцу и осторожно вошёл внутрь. Пусто. Подхватив полы плаща, не издавая ни звука, мужчина двинулся дальше, готовясь отбить атаку, если та последует. Но нет, похоже, здесь, действительно, никого не было. Где же хозяева?
Они лежали в дальней комнате – молодые мужчина и женщина, во цвете лет сражённые «лонгаморте» – заклинанием медленной смерти. Волшебники, должно быть, сильно мучились перед тем, как умереть: боль исказила их лица, а тела иссекла сила, скрывающаяся в заклятии.
Конрад в оцепенении смотрел на трупы тех, кого не успел спасти, но видел не них. Перед внутренним взором колдуна предстала истерзанная девочка, которой он когда-то подарил избавление от мук, тем самым навек запятнав свою душу. «Девочка! Ведь у этих несчастных есть дочь, – вспомнил маг. – Нужно её отыскать».
Он кинулся обшаривать дом, страшась, что найдёт ещё одно мёртвое, изувеченное ничто. Но, к величайшему его облегчению, ребёнок остался жив. Малышка забилась так глубоко под кровать, что Виттельсбах
