style="font-size:15px;"> Правда, напарник кричал не качку, а Лазаренко и бабке, попытавшимся улизнуть из квартиры. Противник взмахнул ножом. Лейтенант увернулся. Клинок заскрежетал по стене и застрял в ней. Хомутов ударом в висок «вырубил» качка. В этот момент в комнату ворвался Розанов с пистолетом наготове.
– Девка с бабкой соскочить пытались. Пришлось их тормознуть, – сообщил он напарнику, и, заглянув за ширму, выудил оттуда голую путану.
– Надень на него трусы! – кивнул Хомутов на закованного им в наручники качка.
– Вам надо – вы и одевайте! – фыркнула девица.
– А ты, девушка, зря так разговариваешь! – строго посмотрел на нее Розанов. – Я тебя сейчас не за занятие проституцией, а за содержание притона оформлю. Ты у меня не штрафом отделаешься, а реальный срок получишь.
– Может быть, без оформления договоримся? – натянув трусы на начавшего приходить в себя качка, спросила проститутка.
– На кухню иди! – ответил Хомутов. – Только оденься сначала!
– Волки позорные! – зарычал качок и попытался стукнуть кого-нибудь из оперов ногой.
– Ты ножонками не сучи! – наступил ему на лодыжку Розанов. – Что-то рожа мне твоя знакома. А ведь точно – Собакин Денис Семенович по кличке Питбуль. Тебя от Балтики до Тихого океана разыскивают за убийства, разбои и вооруженные ограбления. А попался ты в притоне, как лох последний!
Начался обыск. У Бабки Веры были оборудованы тайники. В одном из них Хомутов нашел ключ от автоматической камеры хранения.
– Что же ты, зараза, квартирантов обворовываешь?! – побагровела Лазаренко. – Одной ногой в могиле стоишь, а все мало?!
– Так, ведь, девонька, и на похороны подсобрать надо, и выпить хочется, а наливают не каждый день… – потупилась старуха.
– А говорила у тебя больше ничего нет, – укоризненно посмотрел на Галю Розанов. – Где эта камера хранения?
– На Латышском вокзале… Только как эта старая пьянь воспользовалась бы ключом? – недоуменно пожала плечами Лазаренко.
– Сделала бы копию. Потом послала кого-нибудь проследить за тобой. Ты сама к своему тайнику привела бы воров. Бабке процентов десять бы перепало, – пояснил Розанов.
– Нет, лучше я ментам все сдам, чем этой козлихе на пропой оставлю, – вздохнула Галина. – Мне какое-то послабление за это будет?
– Суд учтет чистосердечное признание и добровольную выдачу похищенного, – заверил Розанов.
На вокзале прихватили пару патрульных и столько же понятых. Галя привела всех к автоматической ячейке и по приказу Розанова щелкнула ключом. Старший опер плечом отодвинул ее и достал большую сумку.
– Ваша сумка? – спросил он Лазаренко.
– Моя.
– Что в ней?
– Картина, видеокамера, видеомагнитофон, фотоаппарат…
– Прошу зафиксировать! –
