сети. По этой причине выполнить перевод не удалось.
Никогда прежде Владетель не видел этого человека так близко. «Заурядная личность, ничтожество, ни на что не годное. Почему он здесь, передо мной? Он никому не нужен».
– Ассигнования? – возвысил он голос, подогревая себя. – Интересно знать, а на какие шиши до сих пор безбедно живете вы, бездельники? Разве не на ассигнования? И доколе это будет продолжаться? Не рассчитываете ли вы, что карман государства не имеет дна, из него можно черпать и черпать, а мое терпение безгранично?
– Как вам известно, господин Владетель, наше учреждение сугубо научное, – принялся объяснять Тори. – То есть мы призваны в первую очередь заниматься теорией вопроса – по положению. А это, доложу я вам, ой как не просто… Приходится тратить последние силы, чтобы…
– А я хочу знать, – возмущенно перебил Владетель, – когда вы, наконец, займетесь практикой вопроса – лесами?
– Лесами? – Тори удивленно вскинул белесые бровки и, уставившись в потолок, озадачился. Но, очнувшись, зачастил уверенно: – До практического осуществления наших планов еще так далеко. Сначала нужно как следует разобраться с накопленной информацией…
«Немедленно прервать эту деятельность», – думал Владетель, глядя на посетителя. – Решительно, бесповоротно. Приговор исполнить. Без сожаления».
– Понятно, – проговорил он и, сорвавшись, крикнул: – Я уже разобрался. Вон!
Следом – клавиатура, код подлинности Тори и – УДАЛИТЬ.
«День начался удачно, – сказал Владетель себе и почувствовал облегчение – двумя бездельниками стало меньше».
В дальнейшем, по мере продвижения очереди, пошли дела попроще. К обеду в согласии с регламентом, очередь иссякла. Больше никого не пришлось наказывать.
Владетель подумал, что становится излишне мягким, но это открытие не огорчило, напротив, он испытывал приятную легкость и даже боли, угнетавшие последние дни, отступили.
Он пообедал с аппетитом, спокойно проспал обычные полтора часа после обеда. Перемену в его настроении с удивлением отметили роботы-слуги.
Очнувшись после дневного сна, освежившего и унявшего тоску, Владетель почувствовал будоражащий, давно забытый прилив сил. Он легко поднялся с ложа, вытянулся во весь свой немалый рост, напряг усохшие мышцы, неохотно удерживающие костяк единым целым, и вполне достоверно ощутил себя юношей в боевом строю перед последним решающим штурмом. Как же он мечтал тогда умереть за свою страну, и как же не хотел умирать.
Он уцелел. С жизнью расстались другие, множество других, далеких и бывших рядом. Он остался жить. Тогда он поклялся самому себе, что если случится невероятное и он обретет высшую власть, больше никто умирать не будет.
Власть он получил, но не сдержал клятвы – умирать продолжали. Смерть косила
