style="font-size:15px;"> – Мария Глебовна, осмотрите девушку, пожалуйста. Есть подозрение, что её могли… изнасиловать, – глухо выдавил из себя последнее слово.
Акушерка присела у кушетки и принялась натягивать перчатки.
– Подождите! – остановил я её и направился к выходу.
– Что? – Мария Глебовна в недоумении обернулась ко мне.
– Я… выйду пока! – сказал я и почувствовал, что краснею.
– Зачем?! – хором спросили акушерка с фельдшерицей.
Но я уже выскочил в коридор и захлопнул за собой дверь.
Через минуту из смотровой выглянула Клавдия Петровна:
– Пал Палыч, заходите!
– Что, уже?
– Уже, уже! – разулыбалась она.
Я вернулся в кабинет:
– Ну?
Акушерка с хитрой улыбкой окинула меня взглядом:
– Да всё в порядке. Девочка она ещё! – и принялась стаскивать с рук перчатки.
С души свалился здоровенный камень. Видимо, облегчение моё было столь явным, что Мария Глебовна хмыкнула себе под нос и покачала головой. Я тут же сделал строгое лицо:
– Клавдия Петровна, определите больную в пятую палату. Пусть там полежит, пока не проснётся.
– Назначения какие-нибудь будут?
– Никаких. Спит человек – и пусть спит. Понаблюдаем пока.
Фельдшерица кивнула головой, высунулась в коридор и завопила:
– Данька! Давай сюда, работа есть!
Я вздохнул и с опаской поглядел на спящую красавицу. Та и ухом не повела.
Сон не приходил. Алёна ворочалась в постели уже почти два часа, безуспешно пытаясь уснуть. В отчаянной злости она колотила кулачками подушку и даже кусала её. Будто та виновата во всех бедах, так внезапно навалившихся на Алёнины плечи.
Собственно, беда была только одна. Зато такая, которую сама Алёна с радостью поменяла бы на десяток любых других. Если бы могла. Но – увы! Поздно, девочка, поздно…
Да уж и не девочка, кстати. Четыре месяца, как рассталась с невинностью. И без всякого сожаления, надо заметить. Правда, удовольствия особого тогда она тоже не испытала. Скорее, какую-то дурацкую гордость за себя: мол, вот теперь-то я совсем-совсем взрослая! И всё у меня – как у людей. То есть, как у подружек, которые давным-давно и без всякого стеснения хвастают, как у них ЭТО было…
Теперь ЭТО было и у Алёны. А сегодня она узнала, что скоро у неё появится такой повод «похвастаться» перед подружками, какого у тех не будет ещё долго! К их же счастью.
Алёна зло усмехнулась и опять всадила кулак в несчастную подушку. Дура, полная, законченная дура! Решила доказать что-то… И кому, спрашивается? Витьке, который променял её на эту очкастую плоскую дылду из 10-А? Ну уж нет, себе-то Алёна врать не будет: Витька, по большому счёту, ей был глубоко безразличен. И шансов никаких у него не было. Помнится, она даже вздохнула с облегчением, завидев на дискотеке Витьку в обнимку с этой… глистой.
И тогда,
