Вид у него был изрядно озадаченный.
– Уф, испугали! Чего подкрадываетесь так? А если бы я рефлекторно вас того… в челюсть?
Фельдшер криво улыбнулся:
– Значит, поделом мне.
«Фаталист, стало быть? Ох, не похож!» – подумал я, рассмативая хитрые глазки Иваныча. Но вслух спросил другое:
– Что опять случилось?
– Да у нас тут всё время что-то случается! – оптимистично сообщил мне фельдшер, – Там рыбаки девушку привезли. Без сознания.
– Утонула, что ли? – уточнил я уже на ходу, выскакивая в коридор.
– Да нет, вроде. Они её на суше нашли уже в таком виде.
– В каком – «в таком»?
Антон Иваныч замялся:
– Да сами сейчас увидите. Сюда, пожалуйте, в смотровую! – и открыл мне дверь.
На кушетке, закутанная во что-то вроде одеяла, лежала девушка. Красивое, спокойное лицо её обрамляла виньетка из огненно-рыжих волос. Закрытые веки слегка подрагивали.
– Пульс шестьдесят в минуту, дыхание – шестнадцать, давление – сто десять на семьдесят! – сообщила Клавдия Петровна.
– При каких обстоятельствах её нашли? – поинтересовался я у стоящих поодаль мужчин – старика и парня лет двадцати пяти.
– На острове. Она лежала на холме… голая совсем, – несмело сообщил дед.
– Голая?! А как она туда попала?
Старик развёл руками:
– Не знаем. Лодки никакой мы не видели, её одежду не нашли. Чудно как-то…
– Да уж… – согласился я и обратился к фельдшеру, – Антон Иваныч, надо бы участкового вызвать. Кто его знает, как она на остров попала. Может, и не по своей воле. Пусть разбирается, это по его части.
Иваныч кивнул и выскочил из кабинета. А я склонился над девушкой:
– Всех, кроме Клавдии Петровны, прошу выйти из смотровой.
Комната вмиг опустела. Убедившись, что со мной осталась лишь фельдшерица, я откинул одеяло. Вернее, спальный мешок. И замер…
Эх, учили меня – учили, что врач при исполнении – существо бесполое, да всё зря! Потому что, едва завидев мою новую пациентку, я понял, что пропал. Просто что-то щёлкнуло где-то в голове – и всё. Передо мной лежала уже не больная, жаждущая моей помощи, а – Мечта. Именно так, с большой буквы.
Я оторопело вглядывался в бледное лицо и не понимал, что со мной происходит. Я знал, что всегда ждал встречи с той, которая сейчас мирно спала на обшарпанной больничной кушетке в Богом забытых Кобельках. Откуда взялось это знание – неведомо. Но в его истинности я был уверен. Это лицо я уже видел раньше. В собственных снах.
– Пал Палыч! – подёргала меня за рукав Клавдия Петровна.
– Да?! – встрепенулся я, пытаясь прогнать наваждение.
– Что с вами? Вы как-то побледнели весь. Устали, наверное, с дороги-то, да после всех наших заморочек?
Я замотал головой:
– Нет-нет, всё в порядке! Задумался просто.
