сказала она.
Осталось еще тринадцать энчилад – они были похожи на маленькие посылки или конвертики с младенцами…
Джозеф съел еще пять.
– Что-то мне нехорошо, – сказала она.
– Ела бы нормально – и все.
– Не хочу.
Он покончил с энчиладами и, открыв пакет, достал оттуда один из полураздавленных черепов.
– Может быть, не надо здесь?
– Почему это еще? – Джозеф смачно откусил одну из глазниц и принялся жевать. – А они ничего, – сказал он, перекатывая леденец на языке. После этого отхватил еще один кусок. – Очень даже ничего.
Она вдруг заметила выдавленное на черепе имя.
Там было написано «Мари».
Это надо было видеть, как она собирала чемоданы – свой и его. Бывает, в спортивных репортажах кадры прокручивают наоборот: например, только что спортсмен прыгнул с трамплина в воду – и вот он уже запрыгивает задом наперед обратно, на спасительный трамплин. Так и сейчас на глазах у Джозефа вещи словно сами собой залетали обратно в чемоданы: пиджаки – в один, платья – в другой… Перед тем как юркнуть в коробки, в воздухе птицами парили шляпы… Туфли, словно мыши, разбегались по полу и исчезали в норках. Наконец чемоданы закрыли свои пасти, клацнули замки и повернулись ключи. Все.
– Ну вот! – воскликнула Мари. – Все запаковано! Боже мой, Джо, как я счастлива, что мне удалось тебя уговорить.
Подхватив чемоданы, она засеменила к двери.
– Подожди, дай я помогу, – сказал он.
– Да нет, мне не тяжело, – покачала головой она.
– Но ты же никогда не носила чемоданы. И не надо. Я позову посыльного.
– Ерунда, – проговорила Мари, задыхаясь от тяжести.
Уже на выходе из номера мальчишка-посыльный все же выхватил у нее чемоданы с криком:
– Señora, por favor![18]
– Мы ничего не забыли? – Джозеф заглянул под обе кровати, после чего вышел на балкон и внимательно оглядел сквер. Зашел обратно, осмотрел ванную, секретер и даже умывальник. – Ну вот, – сказал он и с торжествующим видом вынес что-то в руке. – Ты забыла свои часы.
– Неужели? – Мари торопливо надела их и вышла за дверь.
– Не понимаю… – проворчал Джозеф. – Какого черта мы выезжаем в такую позднотищу?
– Но еще ведь только полчетвертого, – сказала она. – Всего лишь полчетвертого…
– Все равно не понимаю, – повторил он.
Оглядев в последний раз комнату, Джозеф вышел, прикрыл дверь, запер ее и, поигрывая ключами, стал спускаться вниз.
Мари уже ждала его в машине. Она прекрасно устроилась на переднем сиденье – и даже успела расправить на коленях плащ. Джозеф проследил, чтобы в багажник загрузили остатки багажа, а затем подошел к передней двери и постучал. Мари открыла и впустила его.
– Ну вот, сейчас-то мы и поедем! – воскликнула она со смехом, и глаза ее озорно блеснули на раскрасневшемся лице. Она даже вся подалась вперед – будто от этого движения
Сеньора, будьте любезны!
