край дубовой лавки. В сторону пижона он больше не взглянул. Если тот вздумает возникать, с ним разберутся.
– Привет. – Карл прикоснулся к волосам девушки, заправил за ухо легкую прядь. – Как тебя зовут?
– Инга. – Девушка махнула светлыми, ненакрашенными ресницами и уставилась на Карла прозрачными глазами. – А ты Майнхофф. Карл Майнхофф.
Разумеется, она знала, кто он такой. Здесь собирались только свои. Чужака в красном пиджаке, который по дурости забрел сюда случайно, уже выкинули вон. Карлу даже не надо было кивать своим ребятам. Они сразу все поняли, и не успел пижон оправиться от первого удара, как красномордый двухметровый Отто Штраус подхватил его, словно перышко, и отнес к выходу. Пусть подышит свежим воздухом. Чужим здесь не место.
Проститутки Магда и Сюзанна, обиженные, что им не достался клиент, молча пили свой шнапс у стойки и недовольно косились в сторону Карла. В следующий раз будут знать, где снимать клиентов. А не усвоят урок – сами вылетят отсюда.
– Тебе здесь нравится, Инга? – Он положил ладонь на ее худую коленку.
На девушке были узкие вельветовые джинсы.
– Да, – она опять махнула ресницами, – здесь весело.
– Здесь ничего веселого. Ты куришь травку?
– Нет. Я вообще не курю.
– Сколько тебе лет, Инга?
– Шестнадцать.
– Я так и подумал. Учишься в школе?
– В медицинском училище. А правда, что ты учишься в университете?
– Правда.
– Ты не похож на студента.
– А на кого я похож?
Она выпятила мягкую нижнюю губу, сдула длинную прядь, упавшую на лицо.
– Ты похож на Карла Майнхоффа.
Из бара они вышли вместе. Было темно и холодно. Моросил мелкий, частый дождь. По черному асфальту расплывались синевато-белые блики фонарей. В старых домах топили камины, пахло угольным дымом, тянуло ванилью из кондитерской на углу. Прогрохотал над головой неспешный поезд наземного метро.
Ни слова не сказав друг другу, они стали целоваться в темноте под мостом. У Инги были прохладные мягкие губы, нежная, влажная от дождя кожа. Широко открытые глаза светились, как маленькие серебряные зеркальца, и в них ясно отражались разноцветные ночные огни.
Они продолжали молчать, пока поднимались по бесконечной лестнице на самый верхний, чердачный этаж старого дома. Родители оплачивали Карлу крошечную неуютную квартирку под плоской крышей.
Полукруглое окно без занавесок у самого пола. Письменный стол, вертящееся кресло у стола, широкий матрац без ножек, прямо на полу.
Напротив голого окна всю ночь светилась огромная яркая неоновая реклама. Чердачная комната была залита неверным, мерцающим светом. Загадочные глаза Инги вспыхивали прохладным бледно-голубым огнем.
Глава 7
Эйлат, январь 1998 года
Ларек
