тобой свяжет.
– Ну, что вы всё о работе? – Таня наконец-то оторвалась от поглощения пищи. – У тебя язык вкуснейший, я прямо оторваться не могу.
И действительно блюдо, на которое Соня выложила варёные языки, было практически пустым.
– Кушай на здоровье, пойду, ещё принесу.
Соня встала из-за стола, захватив почти пустое блюдо и пошла в кухню.
– У тебя сигареты есть? – Таня припёрлась следом. – А то Валерка ругается, когда я курю, а сейчас так хочется.
– Да есть, – Соня протянула пачку «Парламента».
– Крепкие. Дорогие, – заметила Таня.
– Да на работе все их курят, ну и я уже привыкла, – Соню передёрнуло от того, что она должна оправдываться, почему курит именно эти сигареты.
Татьяна с удовольствием глубоко затянулась и, выпуская дым, спросила: – Когда рожать собираешься?
Вопрос Соне показался настолько неуместным, бестактным, ощущения, как будто наступили на очень больную мозоль сапожищем сорок пятого размера.
– А тебе не кажется, что это бестактно, каждый раз меня об этом спрашивать? Я с тобой сто лет не виделась именно из-за того, что ты считаешь себя вправе бесцеремонно лезть не в свои дела! – Соня говорила спокойно, тихо, но её потемневшие чёрные глаза выражали дикое бешенство.
Таня от неожиданности поперхнулась дымом.
– Соня, я не хотела тебя обидеть, – робко пролепетала она.
Но Соня уже не слышала её нелепых оправданий.
– Я бесплодна, – прошипела Соня. – Всё! Ничего не получается много лет, не могу! Ты довольна ответом?
Соня взяла ещё одну сигарету и, прикурив, отвернулась к окну.
Таня подошла сзади, тихонько обняла её за плечи и развернула к себе лицом.
– Это чушь, я слышала это и о себе, но Мишке уже три года, я дам тебе телефон хорошего врача, ты зря раньше не говорила, – прошептала Таня. – Андрей всегда говорил, что ты детей не хочешь в принципе, что это не твоё, и меня это злило, я ведь так мучилась, такими трудами нам Мишка достался, а тут у тебя всё в порядке, а тебе работа важнее, и дети тебе не нужны.
– Андрей так сказал? – Соне стало стыдно пред Таней. – Он наверно не хотел рассказывать подробности, – Соня как всегда пыталась оправдать мужа в чужих глазах.
– Успокойся и прости меня, что причинила тебе боль, всё будет хорошо. Тебе сколько? – Таня кончиком пальца вытерла слезу скатившуюся по Сониной щеке.
– Двадцать восемь, двадцать девять через полгода, – Соня хлюпнула носом.
– Ну, вот видишь, не сорок же девять, – Таня улыбнулась и прижала Соню к себе. – Я завтра позвоню и дам телефон, она классная тётка, всё будет хорошо.
– А что это мы тут делаем? – Валерка, немного качаясь, зашёл в кухню.
– Накурили, а теперь обнимаются. – Андрей тоже был уже нетрезв, но если пьяный Валерка был весел, то Андрей был мрачен, особенно, когда увидел всхлипывающую Соню. – Всё, девочки, мы хотим горячее.
«А
