с 1955 года. Опубликовал повесть о спортсменах «Республика Самбо» (1964), роман «Багряная летопись» (1968, совместно с Г. А. Вороновым), посвященный Гражданской войне. Автор работ «Русский советский исторический роман: 20–30-е годы» (1962), «Революция и литература» (1969), «Наша жизнь, наша литература» (1974), «Движение реализма» (1978), исследования по советской литературе.
О Юрии Андреевиче я кое-что знал не только от Абрамкина – в 1977 году в Лондоне вышла книга «Записки незаговорщика» Ефима Эткинда, одного из новых российских интеллигентов, поставивших гражданский долг выше забот о своем официальном служебном положении. Через два-три года после издания книги у меня оказалась ее фотокопия. В главе «Роман одного романа» автор рассказывал о судьбе рукописи своей книги «Материя стиха», в которой Ю. Андреев, как ее рецензент, сыграл свою роль.
Е. Эткинд пишет: «Я… узнал, что моя рукопись – у Юрия Андреева, молодого волка, прославившегося незадолго до того критической статьей в „Литературной газете“ о сталинистском романе Вс. Кочетова „Чего же ты хочешь?“; эта статья свидетельствовала о либеральных взглядах критика, если бы не была заказана ему начальством, для которого Кочетов с его романом-памфлетом был чересчур откровенен. Юрий Андреев казался мне удачливым карьеристом; ждать от него было нечего, кроме разгрома». Однако профессора ожидал сюрприз. Книга получила оценку выше всех ожиданий, рецензия воспрепятствовала желанию издательства ее зарезать. Вместе с тем претензии рецензента к материи стиха по всем содержательным моментам были таковы, что свет она могла увидеть лишь «после серьезной доработки». В борьбе за свою книгу Эткинд ссылался на хвалебную часть рецензии, а оппоненты – на указанные недостатки.
Итак, из литературной энциклопедии я узнал: Ю. Андреев закончил филфак ЛГУ чуть раньше меня. Опубликовал множество книг и статей о текущей советской литературе: «Наша жизнь, наша литература» (1974), «Портреты и проблемы современника» (1977), «Движение реализма» (1978), «Летопись нашей эпохи: социалистический образ жизни и советская литература» (1979) и другие по сходной тематике. Задачи партийной критики, которой Андреев отдавал свои силы, сводились к сторожевым обходам цехов советской литературы, к выяснению, насколько добросовестно выполняются планы идеологического руководства: где недорабатывают, кто преуспел, что «инженеры человеческих душ» проглядели из того, что создает «живая, в высшей степени динамичная, бурно развивающаяся жизнь, творчество масс».
Заказываю в библиотеке самую крупную работу Андреева «Революция и литература». Она производит впечатление объемом привлеченного материала, встречаю неизвестные мне имена писателей и названия книг. Перед читателем, несмотря на эмиграцию, гибель от голода, ссылки, расстрелы – об этом автор, понятно, не пишет, – 1920-е годы раскрываются цветущим полем русской словесности: множество журналов, направлений, дискуссий. А дальше?.. Текст Ю. Андреева становится все менее внятным, начатые темы обрываются. Все верно: соцреализм как идеологическая
