течет хорошая кровь, он уже вызвал Тетреда.
– Это он вызвал меня, а я только принял вызов, – возразил Лидон.
– А как будете вы драться? – спросил Лепид. – Смотри, малый, не рано ли тебе состязаться с Тетредом?
Лидон презрительно усмехнулся.
– А что, он свободный гражданин или раб? – осведомился Клавдий.
– Гражданин – все мы граждане, – отвечал Нигер.
– Вытяни руку, Лидон, – сказал Лепид с видом знатока.
Гладиатор, бросив многозначительный взгляд на товарищей, вытянул руку, которая хотя и не поражала громадностью размеров, как у других, зато отличалась такими твердыми мускулами и была так красива, симметрична в своих пропорциях, что все трое посетителей ахнули от восхищения.
– Отлично! Молодец! Какое же твое оружие? – спросил Клавдий, не выпуская из рук своих табличек.
– Сперва мы будем драться на шестах, а потом на мечах, если оба останемся в живых, – резко отвечал Тетред, нахмурившись от зависти.
– На шестах, – воскликнул Главк, – напрасно, Лидон, это греческий способ, я хорошо его знаю. Для этого тебе надо бы сперва потолстеть, ты слишком худ – избегай железной перчатки.
– Не могу, – отвечал Лидон.
– Почему же?
– Я уже согласился, потому что он сделал мне вызов.
– Но он не принуждает тебя принять выбранное им оружие?
– Моя честь принуждает меня! – промолвил Лидон гордо.
– Держу за Тетреда, два против одного, на шестах, – предложил Клавдий, – согласен, Лепид?
– Если бы ты даже предложил мне три против одного и тогда я бы не согласился, – отвечал Лепид. – Лиону несдобровать. Ты очень любезен.
– А ты, Главк, что на это скажешь? – обратился к нему Клавдий.
– Я согласен, три против одного.
– Десять сестерций[14] против тридцати?
– Идет.
Клавдий записал пари на своих табличках.
– Извини меня, благородный покровитель, – тихо проговорил Лидон, обращаясь к Главку, – как ты полагаешь, сколько достанется победителю?
– Сколько? Да, может быть, сестерций семь.
– Так много! Ты уверен?
– По крайней мере, семь. Но как тебе не стыдно! Грек, наверное, думал бы о славе, а не о деньгах. О, итальянцы! Всюду вы одни и те же.
Румянец выступил на смуглых щеках гладиатора.
– Не суди обо мне дурно, благородный Главк. Я думаю и о том, и о другом, но если бы не деньги, я никогда не был бы гладиатором.
– Низкий человек! Желаю тебе пасть на арене. Скряга никогда еще не был героем.
– Я не скряга, – возразил Лидон надменно и отошел в дальний угол.
– Однако я не вижу Бурбо, куда девался Бурбо? Мне надо с ним поговорить, – воскликнул Клавдий.
– Он там, – отвечал Нигер, указывая на дверь, ведущую в задние
Не надо смешивать два денежных знака у римлян: sestertium и sestercius. Первый, представляющий собой сумму, а не монету, в тысячу раз больше sestercius’a.
