камня и досок. После черных замковых камней родного Лорднаса и нерушимых дубов, не уступающих своей твердостью стали, все остальные материалы невольно казались какой-то жалкой глиной и ветками. Но наследник даже не думал демонстрировать какую-то королевскую манерность. Эта черта была явно ему не присуща.
Подойдя ближе, Ворон к великой неожиданности увидел десятки людей, сгрудившихся возле запертых главных ворот. Беженцы? Юноша не обнаружил лиц, которые могли ему показаться знакомыми, и сделал неутешительный вывод, что паника и страх перед войной уже успели перекинуться на соседние регионы, словно лесной пожар. Острый слух уловил беспокойные обрывки фраз судачивших между собой мужчин и женщин. Все они крепко держались за поводья своих ослов и коней, поглядывая на прибывшую пару и изображение пламенной птицы на их черных одеяниях. Во многих взорах виднелось почтение, смешанное с сожалением – многие слышали про славных хранителей западного рубежа.
Но кое-кто явно был недоволен тем, что они находились здесь, а не сложили головы в той предопределенной резне.
– Какого черта ты делаешь здесь, трусливая псина? – послышался разъяренный женский голос. Ворон оглянулся, обнаруживая девушку, резко выпрыгнувшую из деревянной кареты весьма грубой и аляповатой работы. Запряженная двумя лошадьми, она словно пыталась выглядеть как можно дороже – декоративная металлическая оковка и некое подобие узоров были выполнены небрежно, и владелица транспорта в вычурном малиновом платье явно хотела прыгнуть выше своей головы, пытаясь продемонстрировать свое превосходство над другими. – Почему я вынуждена бежать сюда из-за того что твой тупой повелитель не способен удержать какой-то сумасшедший сброд?
Оторопелый Ворон несколько мгновений молчаливо взирал на девушку, пытаясь понять, действительно ли слух не подводит его. Десятки людей, столпившихся возле ворот мигом замолкли, осторожно расступаясь и удивленно взирая на происходящее. Донесся сбивчивый и угрожающий лязг стали – юноша без всяческих церемоний обнажил свой меч, и его сверкающее лезвие блеснуло в редких лучах тусклого солнца. Кровь, похоже, серьезно ударила в голову Ворона, затмив все здравые мысли, и пламенная ярость охватила тело с ног до головы, требуя только одного – выпустить накопившийся за все это время пар. Ему было не важно, кто предстал перед ним сейчас, принципиальны были лишь произнесенные невежественной девушкой слова. Они задели его душу и превратили даму в малиновом платье в объект для отрады за все эти полные переживаний дни. Сама того не ведая, она стала злополучным маленьким всполохом, за которым последовал неминуемый оглушительный взрыв.
– Братец? – тихо промолвила Анна, взирая на то, как сорвавшийся брат отпрянул от нее, самозабвенно мчась прямиком на безоружную жертву. Очередная неукротимая вспышка гнева не кончится ничем хорошим, но хрупкой
