вопроса. – Вокруг меня столько симпатичных парней, но ничего конкретного не предлагают, – вздохнула она.
В этот момент внимание Моник привлекли контуры города, выныривающие из темноты, и она прильнула к окну.
– Сейчас мы будем проезжать два объекта, построенных к универсиаде. Ты увидишь их справа – это теннисный корт и бассейн, – Катя махнула рукой в сторону возвышающихся на пустыре спортивных комплексов. – За ними – деревня Универсиады, сейчас пока дома отдали под общежития студентам.
Моник едва разглядела ряд зданий и светящуюся разными цветами вывеску в форме тюльпана. Теперь они проезжали мимо серо-бежевых жилых многоэтажек, обвешенных вывесками на разный лад, открытых автобусных остановок с несуразного вида магазинчиками, людей, прятавших лица от снега, и стайки псов с обвисшими клочьями шерсти.
– Это спальный район? – озвучила вслух свое предположение Моник.
На эти слова Катя немного смутилась, но потом улыбнулась и согласилась с ней:
– Можно и так сказать. Мы скоро будем дома.
От ярко-желтой вывески «Макдональдс» повеяло теплом. Если здесь обосновался «Макндональдс», значит, не так все уныло, как ей начало казаться. Она окинула взглядом огромные опоры, по всей видимости, для строящейся дорожной развязки. На перекрестке они повернули направо, пересекая неровности дороги, из-за чего машину раскачало так, словно они попали в легкий шторм на воде. Потом на пути снова были какие-то ямы, и машина отозвалась постукиванием в районе багажника. Катя извиняющее улыбнулась:
– Мы все надеемся, что к Универсиаде город превратится в конфетку – с ровными широкими дорогами, ухоженными скверами, отремонтированными зданиями. Поэтому терпеливо сносим это грандиозную повсеместную стройку, – снова придав своему тону торжественности, сказала Катя.
Через некоторое время они завернули во дворы многоэтажного дома и остановились у подъезда. Вся увиденная Моник архитектура, включая подъезд дома, в который они направились, приводила ее в легкое удивление. Она, правда, видела очень похожие здания в восточном Берлине, когда ездила навещать своих родственников. Да и в других городах Европы приходилось оказываться в жилых кварталах. Однако, ей, прожившей всю жизнь в окружении средневековой архитектуры, было нелегко принять облик этого города. Поразило ее, как на фоне безликих зданий то тут, то там выпячивались элементы модерна в оформлении магазинов и офисов и в виде отдельных построек. Словно на черно-белой фотографии нарисованы маркером цветные пятна. Единственным и действительно захватывающим дух украшением всей представшей перед ее глазами картиной был пушистый, искрящийся под светом фонарей снег.
Вся компания прохрустела по снегу до подъезда, и Моник с облегчением вздохнула, предвкушая теплое жилище и ночь, чтобы привести в порядок мысли. Вернее, она, конечно же,
