уголовки. И опыта соответствующего меньше, и информаторов нет. В общем, шансов не так уж и много.
Он залпом допил вино.
– Хотите еще? Нет? А я возьму…
Свиблов снова сходил к буфету и вернулся с бутылкой. Влюбленная пара ушла, теперь в мороженице оставались только мы. Оперуполномоченный налил себе полный стакан, плеснул мне и стал пить, мерно двигая кадыком.
– Уф, какая кислятина… – он снова наполнил стакан.
– Сережа, вы намерены напиться?
– Как же, этим напьешься… – мрачно хмыкнул Свиблов. – Слушайте, Саша, я хочу быть с вами совершенно откровенным. Мой начальник привлек вас так, на крайний случай. Потому что кто вы и что вы – непонятно. Даже вам самой непонятно. Я прав?
– Стопроцентно.
– Ну вот. Он так и сказал: на самый крайний. Когда полный тупик, в ход идет что угодно, хоть нечистая сила, хоть марсиане, хоть еврейская каббала.
– И по какому же разряду из этих трех прохожу я?
Он отмахнулся от вопроса, как от надоедливой мухи:
– Да какая разница, Саша? Вам самой-то не все равно? Важно, что у вас что-то получается. Может, и здесь получится? – Свиблов наклонился над столом и прошептал, уставившись в меня своими судачьими глазами: – Убейте этого гада, Саша. Просто убейте. Вы же видели, как он девочек этих изуродовал… Я вам еще заключение патологов не показывал – там вообще мрак. Разве такая мразь имеет право жить? Он ведь дальше продолжит… эти маньяки не останавливаются, пока им голову не свернешь. Вот и сверните ему голову. Пожалуйста. Пейте!
Мы выпили, и опер разлил по стаканам то, что осталось.
– Я обещаю попробовать, – сказала я. – Но не знаю, получится ли. Понимаете, Сережа, все те случаи… Во всех тех случаях я хорошо представляла, кого… ну…
– Кого убиваете, – подсказал Свиблов.
– Ну да. А тут… тут же о нем ничего не известно. Мне его даже не вообразить. Чудище какое-то мерзкое, склизкое, с клыками. Но он ведь, наверно, выглядит совершенно иначе. Если бы вы подсказали – как? Хоть какие-нибудь детали, минимальные. Потому что иначе… иначе я не смогу.
Оперуполномоченный покрутил головой:
– Эх, Саша, если бы мы знали детали, нам не понадобилась бы ваша помощь… – Он снова раскрыл портфель и достал оттуда конверт с фотографиями. – Вот примерно все детали. Я вам оставлю.
– Не надо.
– Надо, – твердо проговорил он. – Чтобы вы помнили, что будет происходить, если у вас не получится. Может быть, прямо сейчас, когда мы с вами разговариваем, он кладет под куст двадцать четвертую девушку. Вернее, ее мертвое тело. Вы понимаете?
Свиблов застегнул портфель, допил вино и вышел не прощаясь. Я толкнула ногой задремавшую Бимулю и тоже поднялась.
– Так и ушел? – ахнула из-за прилавка знакомая буфетчица Антонина Васильевна. – Даже не проводил?! Ну и мужики теперь… Не везет тебе, Сашка.
– Не везет, Антонина Васильевна, – подтвердила
