style="font-size:15px;"> Однажды рядом с нашим домом чинили линию электропередачи. Люди в толстенных резиновых перчатках залезали на столбы и что-то там отвинчивали, привинчивали, заменяли на новое. Крючья, с помощью которых они удерживались на столбах, назывались очень смешно – кошки. Дашка, сидя на проводах, с любопытством наблюдала за их работой.
Как-то раз, завтракая на веранде, я услышала дашкин «кошмар-р!» и еще чьи-то громкие крики. Я выбежала на крыльцо и увидела такое, что чуть не лопнула от смеха. Дашка прицепилась к заднему карману висящего на столбе монтера и деловито выбрасывала оттуда гайки, шурупы, мотки проволоки, монетки…
Монтер беспомощно размахивал рукой (вторая у него была занята) и кричал почему-то с дашкиным акцентом:
– Убер-рите сор-року! Убер-рите сор-року!
– Кошмар-р! Кар-раул! Дер-ржи! – вторила ему Дашка.
– Девочка, это твоя сорока?! – закричал монтер, заметив меня. – Убери ее немедленно! Р-работать мешает!
– Кар-раул! – крикнула Дашка и достала из кармана блестящий серебряный рубль.
– Дашка! Иди сюда! – позвала я и похлопала себя по плечу.
Но Дашке так понравился рубль, что она сама уже отцепилась от кармана монтера. Зажав в клюве добычу, она перелетела через дорогу и, петляя между деревьями, скрылась в лесу. Монтер проводил ее глазами и сказал:
– Безобр-разие!
– Дяденька! – сказала я. – Не сердитесь на Дашку! Она же птица. А рубль я вам отдам. У меня в копилке есть…
– Да причем тут рубль! – ответил монтер, немного подумал и улыбнулся.
Деревья уже начали желтеть, а по утрам на перилах крыльца появлялся иней. На нем можно было рисовать пальцем, только палец быстро замерзал.
Дашка стала какой-то дикой, неохотно подлетала на зов, а на плечо садилась теперь только ко мне. И ночевала не на веранде, как раньше, а на большой елке в саду.
Как-то раз утром я взглянула на елку и подумала, что еще не проснулась: на елке сидели две совершенно одинаковых Дашки.
– Даша! – позвала я.
Одна из сорок спустилась по елке вниз и приветственно закхекала. Я поняла, что это и есть моя Дашка.
– А это кто? – спросила я, показывая пальцем на вторую сороку.
– Кошмар-р! Ир-риска! – грустно сказала Дашка, а вторая сорока наверху сердито застрекотала. Наверное, запрещала Дашке говорить по-человечески.
Потом другая сорока взлетела и сделала круг над участком. Я заметила, что она все же крупнее Дашки. Дашка еще раз кашлянула и расправила крылья. Я подумала, что рассвело уже давно, и, значит, Дашка специально ждала, пока я встану, чтобы со мной попрощаться.
Вторая сорока уже почти скрылась за лесом, а Дашка все еще кружила над участком и прощально стрекотала. Потом вдруг сложила крылья, упала почти к самой земле, снова взмыла вверх и быстро-быстро полетела прочь.
