мороз ослабил свой напор. Стало теплее. Днем солнце светило весело, словно весна не за горами. А может, переселенцы просто привыкали к здешней погоде. Тогда мужики стали выбираться из своих землянок, заниматься всевозможными хозяйственными делами. Прежде всего принялись за постройку капитальных рубленых домов. Зимние холода надо было использовать для заготовки лесоматериалов для плотницкой работы: пока лед на реке крепкий, можно было возить из тайги любые толстенные бревна. Волочь эту тяжесть по снегу для лошадей было легче, чем летом, вот и упирались. К тому же тяжелый, требующий большой физической силы труд помогал легче переносить холода и людям, и скотине. Доставленные ко двору бревна уже на месте пилили, ошкуривали, строгали, рубили будущие венцы первых пятистенков. Места кругом было много, а потому избы сразу ставили там, где для них выбрано было место, и подогнанные друг к дружке бревна тут же укладывались на мох.
Словом, погода не слишком мешала семейству Кириенко обосновываться на новом месте. К весне два просторных сруба были полностью готовы, оставалось только накрыть их крышами, вставить рамы и двери, настелить полы с потолками. Отделочные работы только кажутся второстепенными, а на деле требуют и большего мастерства, и большего времени. Поэтому-то братья так торопились: весной некогда будет.
Но какой мягкой ни была первая их зима, она была серьезным испытанием для людей, привыкших к более теплому климату. Постепенно таяли запасы продовольствия в амбарах. Все тоньше становился слой сена и соломы, покрывавших конюшню. Каждый день солнце вставало все раньше, но мороз отступать не собирался, не зря ведь говорят в народе: солнце – на лето, зима – на мороз.
Чувствовали это не только люди и скот, но и сами таежные обитатели, ближе и ближе подбиравшиеся к человеческому становищу. Им тоже становилось все голоднее и голоднее, и они рассчитывали поживиться чем-нибудь возле человеческого жилья.
В конце февраля в окрестностях Алексеевки появились волки. Сперва рассказы о том, что их видели в тайге, воспринимались как выдумка. Над теми, кто об этом говорил, посмеивались, подтрунивали. Но когда их ночной вой стал слышен в самой деревне, смешки сразу прекратились. И даже когда ты сидишь в теплой землянке, куда никакому хищнику не пробраться, волосы встают дыбом при звуке волчьего протяжного завывания. Жутко представить себе, что в темноте, под призрачным лунным светом эти голодные хищные звери как хозяева разгуливают по дворам, заглядывают в срубы, рыскают вокруг амбаров и конюшен. Старшие, понятно, более всего опасались за скотину: не будешь ведь ночи напролет дежурить около сараев, где содержится скот. Дети же боялись волков как таинственную, страшную опасность, которая в темноте приходит из лесной чащи, чтобы утром бесследно раствориться, улетучиться.
Несколько раз волки пытались пролезть в сарай, где находились лошади и прочая живность семьи Кириенко. Пока это не удавалось: стены из сена были достаточно толстыми и слежавшимися. И все-таки, разглядывая их следы вокруг жилища, Павел испытывал жгучее желание
