закричал взволнованным и, как ей показалось, грозным тоном:
– Мистрисс!
Теперь должно обратить внимание на то, что в эту самую минуту м‑р Джингль гулял в саду, весьма недалеко от беседки. Услышав громкое воззвание лакея, он остановился прислушаться, что будет дальше. Три существенные причины побудили его на этот поступок. во-первых, он был любопытен и празднен: во-вторых, деликатность чувства отнюдь не принадлежала к числу нравственных свойств м‑ра Джингля, в третьих и в последних, он скрывался за куртиною цветов, и никто не видал его в саду. Поэтому м‑р Джингль стоял, молчал и слушал.
– Мистрисс! – прокричал опять жирный детина.
– Чего вам надобно, Джой? – спросила трепещущая старушка. – Надеюсь, мой милый, я была снисходительна к вам и никогда не взыскивала строго за ваши проступки. Могло случиться что-нибудь невзначай; но этого, конечно, никто бы не избежал на моем месте. Жалованья получали вы много, дела у вас было мало, a есть позволялось вволю.
Старушка весьма искусно задела за чувствительную струну детины: он был растроган, и отвечал выразительным тоном:
– Много доволен вашей милостью, покорнейше благодарим.
– Ну, так чего ж вы хотите от меня, мой милый? – спросила ободренная старушка.
– Мне хочется поставить дыбом ваши волосы, сударыня.
Такое желание, очевидно, могло происходить из грязного источника, быть может, даже из жажды крови; и так как старая леди не совсем понимала процесс поднятия дыбом её волос, то прежний страх возвратился к ней с новою силой.
– Как вы полагаете, сударыня, что я видел вчера вечером в этой самой беседке? – спросил детина, выказывая свои зубы.
– Почемуж я знаю? Что такое?
– Я видел, сударыня, собственными глазами, на этом самом месте, где вы изволите сидеть, видел, как один из ваших гостей, раненый джентльмен, сударыня, целовал и обнимал…
– Кого, Джой, кого? Мою горничную?
– Нет, сударыня, похуже, – прервал жирный детина над самым ухом старой леди.
– Неужто мою внуку?
– Хуже, гораздо хуже!
– Что с вами, Джой? Вы с ума сошли! – проговорила старушка, считавшая последнюю догадку верхом семейного несчастья. – Кого же? Говорите: я непременно хочу знать.
Жирный детина бросил вокруг себя пытливый взгляд и, уверенный в своей полной безопасности, прокричал над ухом старой леди:
– Мисс Рахиль!
– Чтоо-о? – воскликнула старая леди пронзительным голосом. – Говорите громче.
– Мисс Рахиль, – проревел еще раз детина.
– Мою дочь!!!
Толстые щеки Джоя залоснились и раздулись, когда он, вместо ответа, утвердительно кивнул своей головой.
– И она
