пиршеское удовольствие. Ни одно самое что ни на есть гурманное блюдо полусытому человеку не может доставить столько удовольствий как ломтик горячего рыхлого хлеба, отщипнутый голодным, обессиливающим от голода человеком.
Хлебцы давались на целый день, но никто растягивать не собирался, да и не смог бы, когда поджаристые корочки таяли во рту.
Неожиданное и неприятное известие прервало удовольствие и заставило людей с тревогой забеспокоиться о своих жизнях. С трюма прибежали два матроса крича во всеуслышанье и сильно раздражая нервы.
– Вода!! Вода!!
Прежде чем идти смотреть капитан де Фретте дал рулевому четкий и ясный приказ: разворачивать корабль и идти прямо на берег, садиться на прибрежную мель.
Франсуа перехватил у капитана подзорную трубу взглянул на побережье.
До него было мили четыре – три, и не ясно еще успеют ли они до него!?
Боцман Тендор засвистал в свою трубочку, собирая моряков идти к вантам откачивать воду. Это обстоятельство немного успокоило взволновавшегося шевалье Д’Обюссона. Другое что успокаивало его в данной ситуации – это светло-голубая поверхность моря возле берега и светлые пятна невдалеке, что означало мель и посадка на такие песчаные мели ожидалась более чем мягкой. Высадиться на берег осталось бы приятным времяпрепровождением.
Видно течь оказалась серьезней чем о ней думал де Фретте, из конюшенного трюма стали выводить лошадей, разбредшихся по нижней палубе и наследивших своими грязными мокрыми ногами. Конец плавания превращался в бардак. Добавилось тревоги. Огни святого Эльма, как уже стало всем известно предвещают неблагоприятное.
В каюты никто уходить не хотел, там было влажно и душно и посему на палубе образовалось настоящее столпотворение. Устав находиться в нем Франсуа ушел к капитану в трюм, где он управлял спасительными работами. То что он там застал крайне понравилось Франсуа. Течь, а точнее прощелина от нее была основательно заделана, и последняя вода выкачивалась помпами наружу. Лежали мерзкие мокрые тела крыс, как будто пахнущие. Исхудалых, замученных лошадей снова стали заводить в ненавистное им место.
Выйдя на прежнее место у руля, капитан де Фретте отдал приказ разворачиваться прежним курсом. Шевалье д’Обюссону окончательно пришлось расстаться с мыслью высадиться на берегу, и проехаться по очень интересующей его местности… Он даже заставил себя смолчать над предложением: основной части людей не имеющей никакого отношения к морскому делу высадиться все-таки на берег, а остальная часть доведет корабль без них. Меньше риска на случай если «Ореол» не дотянет, затонет загодя.
К берегу они теперь оказались еще ближе и после случившегося так и продолжали держаться. Виды за побережьем становились все более всхолмленные и гористые. Прошел час, другой, медленного пути с однообразно меняющимися местностями. От них
