по всем подряд. Нина вновь получила удар по животу и опустилась на колени.
И вдруг в звуки ударов и стонов вклинился резкий командный голос:
– Отставить!
В центре помоста стоял Безусяк в мундире полковника, увешанном орденами и медалями, а напротив каждого опоновца стоял такой же опоновец, только не в черном комбинезоне, а в светло зеленом защитном, но в такой же черной маске, короче, лесковский омоновец. Аналогичное противостояние было и вокруг площади.
Один из опоновцев выхватил пистолет и направил на своего соперника. В ту ж секунду пистолет был направлен и на него.
– Отставить! – повторил Безусяк и, подойдя к Нине, поставил ее на ноги. – В поликлинику не надо?
– Трудности нас только закаляют, – улыбнулась она.
Он тоже улыбнулся и, оставив ее на попечении Осиповой, подошел к Паршину, которого все еще держали два опоновца, согнув под прямым углом. Полковник бесцеремонно отстранил мужиков и выпрямил старика.
– Тебя тоже в поликлинику не надо везти?
Ответить Паршину помешал бородатый герой – спортсмен, ставший совать Безусяку красное удостоверение. Не глядя в него, полковник громко сказал:
– Пока я обеспечиваю в Лесках правопорядок и нарушать его не позволю никому. И обижать народ не позволю. – Он подошел к опоновцу, державшему в руке мегафон, забрал его и крикнул в толпу. – Всем подняться! Не вы должны стоять на коленях перед властью, а она перед вами, народом.
На помост вбежал запыхавшийся мужик в шляпе и закричал на Безусяка:
– Вы что себе позволяете? Я подполковник ФСБ Кутепов! Да я вас разжалую! Да вас…
– Молчать! – рявкнул Безусяк. – Сначала дослужи до полковника, а потом командуй мной. А ну пошли к новоиспеченному мэру. Не будем мешать народу изъявлять свою волю. Петр Трофимович, продолжайте вести митинг.
Внизу Безусяка ожидал Есаков, и вместе с Кутеповым они направились к дверям мэрии. Но едва за ними закрылась дверь, как репродуктор вновь заорал: «Внимание! В связи с тем, что наш приказ не был выполнен к назначенному сроку, что является грубейшим нарушением правопорядка в условиях губернаторского правления, площадь подлежит принудительному и незамедлительному освобождению».
Опоновцы, стоявшие как на помосте, так и в оцеплении, подняли головы и, и как один, спешно направились в обе стороны от площади. Испарились с помоста и с площади и чужаки – фээсбэшники.
Наблюдавшая за всем этим Нина не имела представления, что последует дальше.
Не догадывались об этом и люди на площади и за ней. И уж тем более не имели представления о том, что их ожидает только что прибывшие на митинг, чьи машины были остановлены опоновцами на подъезде к городу. Оставив машины на дороге, они пробирались дальше окольными путями. Как раз им и пришлось испытать первыми обещанное новым мэром принуждение, о причине которого они не имели
