style="font-size:15px;"> – А если бы я ему с самого начала сказал, что одеял было пять? – продолжал он размышлять, вытирая чашки. – То это был бы обман. Это не честно. Так нельзя. А кто сказал нельзя, и с кем это я все время разговариваю?
Та-ка положил чашки на полку, сел на кровать, поправил подушку и лег, закинув руки за голову.
– Да, обманывать нельзя. Все равно позже все всплыло бы. А сказать правду… т.е. сказать, что, да, я выменял на шесть, но тебе отдаю только пять, т.к. мы с тобой не договаривались, что надо менять на шесть…
Та-ка улыбнулся, представив лицо Столяра после такой речи.
– Весь фокус в том, что Столяр уже знает, на сколько одеял я обменял тумбочки. С другой стороны, если бы не знал, то узнал бы позже и опять устроил бы мне скандал. Сказал бы, – верни мои тумбочки, я сам пойду на базар… Значит, товары должны быть мои… Но, тогда я останусь без подарков…
За этими мыслями Та-ка не заметил, как задремал. Ему снился Столяр, летящий верхом на тумбочке, которая взмахивала одеялами как крыльями. «Вор, – кричал страшным голосом Столяр, – одеяло хотел украсть!» Дверца тумбочки билась все сильнее и сильнее. Та-ка вздрогнул и проснулся. За окном завывал ветер, и незакрытая ставня билась о стену. Он встал, вышел во двор, закрепил ставню.
Было уже поздно.
Та-ка вошел в дом и стал укладываться спать.
– Одеяло бы сейчас не помешало, – сказал он себе, укладываясь поудобнее. – Вот если бы я поменял четыре не мои тумбочки на шесть не моих одеял, а Столяр бы согласился взять пять, не зная, что получено шесть, то мне досталось бы одно одеяло… Но это обман. А вот если это были мои шесть одеял, и Столяр бы согласился за пять поменять четыре тумбочки, то одно одеяло… просто остается у меня, т.е. мне ничего не достается… Зато без обмана… Правда, останутся еще четыре тумбочки. А зачем мне четыре тумбочки? Тьфу, ты, черт! Ничего не понимаю. Спать надо!
Свой товар
Утром Та-ка взял сверток Кузнеца и пошел к дому Да-та-ка. Тот был известен тем, что когда-то в молодости смастерил чудный станок и ткал на нем полотно из разноцветных нитей. Подходя к его дому, Та-ка услышал характерный перестук работающего станка:
– Значит, дома.
Та-ка постучал в дверь. Дверь открыл сам Да-та-ка.
– Привет, Та-ка! Что в такую рань принес?
– Вот, сапоги, – сказал Та-ка, разворачивая сверток.
– Хорошие сапоги! Только у меня не хуже. Не нужны они мне.
– Понимаю, что не нужны, – спокойно ответил Та-ка. – А что нужно?
– Ну, проходи, поговорим. Что в дверях-то стоять?
Они вошли в дом. Везде на полках лежали рулоны ткани.
– А почему ты не сдашь хотя бы один рулон ко мне на склад? – спросил Та-ка.
– Зачем? Чтобы там его мыши погрызли, – ухмыльнулся Да-та-ка. – Садись, небось не завтракал еще. Ну и я не скоро буду завтракать, но чашечку настойки с медом дам. Знаю, любишь. И я люблю,
