через сей лес прошли великие полчища Мрака. Когда-то цветущая роща высохла вмиг. Целители алфейнов не сумели возродить здесь жизнь. И с тех забытых пор лес так и называют Иссохшей Пущей.
Вдруг Ликтаро издал возглас изумления. Остальные повернулись к нему и увидели, что в руке он держит обнаженный меч. Ликтаро не отрываясь смотрел на клинок.
– Что случилось? – спросил Тэлеск.
– На моем мече начертано пророчество! – проговорил Ликтаро. – Я провел по лезвию рукой, и оно появилось.
Тэлеск понимающе кивнул.
– На моем мече тоже такая надпись:
«Когда тропа в последний шаг
Свершится в сумраке огня,
Пусть единятся три клинка:
Вмиг уничтожит Тьму и Мрак
Единый дух – одна река…»
– Что же ты молчал?! – недовольным тоном спросил Ликтаро.
– Я узнал про это в то время, когда очнулся один на берегу Туманного Моря, – ответил Тэлеск. – А после того как-то позабыл…
– Я бы помнил, – сказал Ликтаро, глядя на тускло светящиеся знаки.
В это время Рунш извлек из ножен свое оружие и внимательно оглядел гладкую поверхность клинка.
– Нужно просто провести ладонью? – спросил он и, не дожидаясь ответа, коснулся сверкающего лезвия. – Вот оно! Что же означают эти слова?
– Ты не знаешь Первородный Язык? – Тэлеск удивленно посмотрел на Рунша.
– Знаю немного. Но я не об этом сейчас. Я говорю о смысле этого пророчества. Тут не все понятно.
– Не нам гадать! – твердо заключил Ликтаро, убирая меч.
– Не вам? – переспросил Ихтор. – Почем знать, может, именно вам и придется это делать. Но подобные надписи всегда темны и неясны.
– Взгляните. Что это там? – произнес Тэлеск, указывая на реку.
По блистающей поверхности воды, против слабого, едва заметного течения плыла такая же блистающая в лучах солнца лодка. Она медленно приближалась к дворцу, неся на своем борту нескольких русалок. Лодка плыла без паруса, сама по себе, как будто поверхностные воды сами двигали ее.
– Мыслю, что это прибыла Владычица Устлагена, – проговорил Ихтор, следя глазами за чудесным кораблем.
В лодке, окруженная другими девами русальего народа стояла величественная русалка. Только она одна среди них могла быть Владычицей Устлагена. Там не было другой такой, которая смогла бы сравниться с нею в красоте. Ее одежда не была роскошнее, чем у других, но сверкала она ослепительнее и переливалась ярче. Ее голову украшал белоснежный венец, а в руке она держала ветку ивы.
Лодка остановилась недалеко от дворца, и русалки в радужных одеяниях сошли с нее. Несколько изучающих взглядов устремились в сторону четырех незнакомцев, которые стояли на берегу. А среди этих взглядов хладнокровным синим огнем горела одна пара мудрых, многое повидавших глаз.
Русалки
