style="font-size:15px;"> – Да нет, вовсе не задели. Мистика, говорите? Ну, переубеждать вас я не стану: вы пока слишком молоды, понимание многого к вам ещё придёт…
Теперь усмехнулся я: Зара была не старше меня.
Она заметила усмешку:
– Мы жили в разных мирах, доктор. Да, мы ровесники. Но я – старше. Намного старше. Поверьте, так бывает!
Я поверил. Странно, за сегодня Зара была уже второй женщиной, которой верилось во всём и безоговорочно.
– Так вот, я не буду вас переубеждать, Пал Палыч. Расскажу только одно старое цыганское поверье, которое жило в моём таборе. Я ведь в таборе выросла, знаете?
– Знаю, – кивнул я.
– Страшное поверье. И очень, очень древнее, – Зара прикрыла глаза, откинулась на спинку стула и замолчала на минуту.
Потом протяжно заговорила тихим, неузнаваемым голосом:
– Нет в мире ничего более прекрасного, чем женщина, носящая под сердцем дитя. И нет в мире никого, более уязвимого, чем она. Ибо красота её и неродившегося ребёнка желанна не только для того, кто любит их, но и для того, кто алчет бессмертия. И придёт тот в недобрый час, и отберёт две жизни: матери и плода её. И вольёт он душу нерождённого в свою, будто светлый ручей в чёрную топь. И пойдёт дальше по миру, собирая нерождённые, ясные души, пока не наберётся таких трижды по шесть. И тогда обретёт собравший их исцеление от всех недугов, бессмертие тела и исполнение единственного желания своего…
Зара замолчала. По моей спине пробежал холодок.
– Если я правильно всё понял, убийца восемнадцати беременных женщин должен исцелиться от всех болезней, обрести бессмертие, да ещё и одно его желание исполнится?!
Цыганка открыла глаза и потрясла головой, будто стряхивая с себя остатки сна:
– Согласно поверью, именно так. При условии, что сам он в момент убийства будет находиться рядом с жертвой. Чтобы душа неродившегося ребёнка переселилась в него.
– Бред! – подытожил я.
Зара пожала плечами:
– Я серьёзно отношусь к нашим поверьям, Пал Палыч. Предки не могли просто так, ни с того, ни с сего, придумать такое… Кто знает: может, и в самом деле бред? А вдруг – мотив?
За окном послышался звук подъехавшей машины и скрип тормозов. Я встрепенулся и вскочил:
– Это, наверное, «Скорая» из района. Вот и славно: сейчас отправим вас с Мишкой в больницу, там его подлечат и будет опять по заборам скакать!
Зара с улыбкой поднялась из-за стола:
– Ну, нет: на забор он теперь долго не полезет. Уж я об этом позабочусь!
Вдвоём мы вышли на крыльцо. Перед домом и впрямь стояла «Скорая помощь».
– И запомните: никаких больше мочегонных! – погрозил я пальцем тучной даме лет пятидесяти, местной продавщице.
Та, старательно прижимая сосискообразным пальцем ватку к локтевому сгибу, заныла:
– Так
