style="font-size:15px;"> Арлен был готов изрыгнуть пламя.
– Ничего. – Он не потрудился говорить тихо. – Они хамят, взирая на свои яства, покуда народ в миле отсюда питается лебедой и благодарит Создателя за щедрость.
Франк побледнел и глянул на рачителя, прежде чем ответить Арлену:
– Я не хотел оскорбить…
Арлен, не слушая его, обратил взор на рачителя Хейса:
– Так вот чему вы учите своих Малышей, ваше святейшество? Потешаться над простолюдинами? Говорю это, потому что там, откуда мы родом, рачители неспроста носят невзрачные рясы.
Хейс закаменел:
– Разумеется, нет.
– А я наблюдаю иное, – заметил Арлен и вновь посмотрел на Франка. – Как вы изволили выразиться об этом Праведном доме? Он убог? Имеет неподобающий вид?
Франк стал похож на затравленного оленя.
– Я лишь хотел сказать, что нужно нечто более величе…
– Вы говорите, не понимая смысла, – оборвал Арлен. – Сей Праведный дом – символ мощи жителей Лощины. Когда потеряли все, это здание устояло. Мы размещали здесь раненых, кое-кого – в этой трапезной, а их родные оставались снаружи и противостояли ночи. В этом месте нет ничего убогого. – Он перевел взгляд на Хейса. – Но вы хотите снести его и построить нечто побольше, чтобы люди забыли, кем они были до вашего появления, а также рачителя, которому принадлежал дом.
Хейс посуровел:
– Опять ты про Джону! Ты снял коричневую рясу, но продолжаешь вещать, как святой пастырь, и учить наш орден! Граф уже пообещал, что жене Джоны позволят увидеться с ним, но ты все равно устраиваешь сцену для толпы, а после снова, теперь за моим столом!
– Сцена-то ваша была, – заметил Арлен и оглядел собравшихся. – Я знаю, вы считаете нас глупцами, ибо мы деревенщина, но я много лет был вестником и чую политику с первой понюшки. Я выступил на кладбище и заявил во всеуслышание, что я не Избавитель и не праведник, но вам этого мало. Понадобилось, чтобы народ подумал, будто я состою в вашей стае, – он яростно зыркнул на Артера, Гамона и Джасина, – а королевские особы заслали с черного входа своих лакеев, чтобы подслушать и доложить. Избавьте меня от ваших игрищ. Я не придерживаюсь Канона и не присягал Трону плюща.
Ренна откинулась на спинку стула, забавляясь происходящим. Никто не обратил на нее ни малейшего внимания. Остальные рассвирепели, но Хейс поднял руку и призвал их успокоиться.
– Тем не менее, – возразил Хейс, – Трон плюща правит Энджирсом, и все, кто находится в его границах, подчинены его законам. Герцог Райнбек и пастырь Петер объявили Лесорубову Лощину зоной влияния Канона, господин Тюк. Пребывая здесь, вы подпадаете как под юрисдикцию герцога, так и под мою.
– Закон Эведжана, – бросил Арлен.
– Что? – переспросил рачитель.
– То же самое принято у красийцев, – пояснил тот. – Религия и закон суть одно. На Эведжахе, их священной книге, построена вся их цивилизация, и, завоевывая
