оно что-то говорит?
– Господи помилуй, еще бы.
Пока в церкви Святого Иакова продолжался опрос свидетелей, отец сидел на алтарной ограде. Короткие ноги не доставали до пола и без остановки покачивались вверх-вниз, будто шагая по воздуху. Он то рассматривал лужу крови на каменном полу, то переключал внимание на молельню леди Косгроув, где фотограф установил свою громоздкую камеру. Лицо отца приобрело болезненно бледный оттенок. Увидев, как из-под полы пальто появилась бутылочка с лауданумом, я поспешила вмешаться: прихожане могли безо всякой снисходительности отнестись к болезни старого человека.
Между тем полковник Траск все еще помогал полиции поддерживать порядок, а привлекательная молодая женщина, которую он сопровождал в церковь, следила за ним с нескрываемым восхищением. Я не могла не заметить, что полковник изредка поглядывает на меня с тем же недоумением, что и в первый раз, когда он будто бы узнал меня, но не сумел вспомнить, при каких обстоятельствах мы встречались. Его неуверенность смущала меня. Я ждала удобного момента, чтобы подойти и дать полковнику возможность объясниться, если на то будет его воля.
Но исполнить задуманное не удалось, поскольку Шон (я имею в виду инспектора Райана) быстро вывел нас с отцом из-под церковных сводов и направил прямиком сквозь растущую толпу.
– Прибыл экипаж лорда Палмерстона. Его кучер получил четкие указания отвезти вас на вокзал Юстон.
– Я должен остаться, – возразил отец.
– Вы очень помогли нам семь недель назад, – кивнул Шон. – Но лорд Палмерстон ясно дал понять, что будет весьма недоволен, если вы пропустите поезд. Он имеет куда большее влияние, чем комиссар Мэйн, так что выбора у меня нет. Вы ответили на все вопросы, а если появятся новые, я телеграфирую вам в Эдинбург. К счастью, мы с сержантом Беккером видели то же самое, что и вы.
– Вы в самом деле видели то же, что и я? – переспросил отец.
– Я обещаю не забывать вашу теорию о множестве реальностей.
Пожимая нам руки, Шон задержал мою ладонь чуть дольше, чем того требует простое дружеское расположение. Несмотря на холодную погоду, я почувствовала, как щеки у меня вспыхнули.
– Эмили, я буду скучать по нашим беседам, – сказал инспектор.
Обычно мне легко находить нужные слова, но должна признаться, что от огорчения у меня перехватило дыхание и я почти лишилась дара речи.
– Я тоже буду скучать по нашим беседам, – только и удалось мне вымолвить в ответ.
Вспомнив о приличиях, Шон повернулся к отцу:
– И конечно же, я буду скучать по необыкновенным разговорам с вами, сэр.
– Ко мне уже давно не обращались «сэр», – признался отец. – Всего несколько недель назад вы сами, помнится, называли меня совсем иначе.
Шон смущенно потупился:
– Мы все прошли долгий путь. Жаль, что дальше наши дороги расходятся. – Он поглядел в мою сторону. – Спасибо, что помогли мне залечить раны,
