дальнейшая поддержка дилера, выставка в музее или преподавательская работа. Во многих странах корни такой жизненной позиции происходят из практики общения на семинарах.
14 часов. Пауза затянулась. Джош смотрит на свои руки. Откуда-то из дальней части аудитории слышен хохот. Сидящая рядом со мной миниатюрная женщина с темными волосами разрисовала чернильными сердцами двойной лист бумаги. Чисто выбритый парень сосредоточен на своем ноутбуке – он просматривает электронные письма, загруженные с помощью беспроводного Интернета, доступного в этом помещении. В конце класса молодой человек и девушка прислонились к стене и глядят друг на друга. «Давайте теперь подумаем об изгибе здесь, внизу, – говорит Ашер. – Джош, у тебя есть какие-нибудь мысли?»
«Я буду благодарен за любые замечания, – беспечно говорит Джош. – Мне хотелось бы провести с вами индивидуальные встречи на следующей неделе. Пожалуйста, запишитесь на дверях моего офиса», – шутит он. Джош уже пришел в себя и выглядит лучше, чем в течение дня. Он выдержал суровое испытание. Были моменты, когда критика могла превратиться в сеанс групповой терапии, однако дисциплинированность собратьев-студентов не выпустила разговор из-под контроля.
«Продолжим семинар в три часа», – говорит Ашер.
Все с удовольствием покидают класс. Мы жаждем свежего воздуха. Хоббс – та девушка, которая должна представлять сегодня свою работу, – предлагает отвезти меня в магазин натуральных продуктов, где студенты обычно обедают. Четверо студентов и я втискиваемся в ее битую «хонду». Усевшись на заднем сиденье в центре, я слушаю пинг-понг их реплик. Сначала мои попутчики обсуждают одного из самых активных студентов в классе.
– Он такой самонадеянный и высокомерный, – говорит одна студентка. – Когда он заявляет: «Я не понимаю», то просто хочет сказать: «Ты идиот, ты говоришь чушь». Каждое свое выступление он обязательно начинает с изложения собственной точки зрения, а заканчивает списком рекомендуемой литературы.
– По-моему, он восхитителен, – возражает один из студентов. – Он очень забавный. Без него мы бы заснули.
– Он придерживается официозных взглядов, подавляет своей политкорректностью и при этом разыгрывает мачо, – вступает третий студент, затем он поворачивается ко мне и весело сообщает: – Когда критиковали его, то чуть не разорвали на куски.
Потом они беседуют об Ашере.
– Конечно, он предоставляет нам полную свободу, чтобы повалять дурака, – говорит один.
– Майкл говорит так мало и обобщенно, что мне иногда кажется, будто его вовсе нет, – замечает другой.
– Его есть за что любить, – говорит третий. – Он и правда доброжелателен, но потерялся среди собственных расчетов. Ему надо носить лабораторный халат.
Мы проезжаем безликие частные дома с гаражами на две-три машины,
