путь. Вот там нас точно никто не отыщет – народу в любое время года полно. Торговцы, бродяги, воины – кого только нет!
Виталий рассчитывал добраться на север через Испанию, однако его спутница жизни придумала куда лучше!
– Умница моя! – Молодой человек ласково поцеловал Алезию в губы. – Знаешь, я все для тебя готов сделать.
– Знаю… Ты… ты хороший. Очень.
– И ты хорошая, – улыбнулся Виталий. – Мне с тобой так хорошо, как ни с кем еще никогда не было. Однако время не терпит, бежать-то нам нужно уже сегодня. Прямо сейчас, пока Виниция нет и старая стража не сменилась – солнце-то еще не зашло.
– Да, не зашло. Но скоро сядет.
– Солнце сядет… Интересно, по какой статье?
– Что? Не понимаю… Ты часто говоришь непонятно.
Тевтонский Лев махнул рукой:
– А, не бери в голову. Сталинский такой анекдот. Сейчас о другом надо думать – как нам с тобой выбраться из школы?
– Не только нам… – Алезия вдруг упрямо склонила голову.
– Что?
– Тот парень, Кари… Мы должны взять его с собой! Он секван, а нам потом долго идти через их земли, и…
– Ну да, и мама его из рода мандубиев… Твоего, я подозреваю.
– Ты прав. Поэтому мы и должны его спасти. Если бежим вдвоем – почему бы не взять и третьего?
– В общем, да. Но только этот третий, между прочим, у позорного столба и подходить к нему строго запрещается!
– Но ведь солнце еще не село, – напомнила Алезия. – Пока на страже стоят старые охранники. Но в любом случае наше отсутствие очень быстро обнаружат.
– Значит, мы должны быть еще быстрее.
Стражники пока не прошлись по казарме с вечерней проверкой, и засов на двери Виталия никто не запер. Они вышли вдвоем, с крайне озабоченным видом. Алезия направилась к воротам, где все еще лежала огромная груда старых амфор, а Беторикс зашагал к начальнику смены – грузному и неповоротливому Оресту, носившему вислые усы на галльский манер.
– Сальве, Орест.
Начальник стражи сидел на скамейке под старым платаном, блаженно вытянув ноги, и наслаждался последними красками затухающего дня, ясного и совсем не по-зимнему теплого. Небо уже сделалось темно-голубым, но над крышами соседних зданий еще торчал оранжевый кусочек солнца, и от сторожевой башенки через весь двор пролегла длинная черная тень.
– А, это ты, тевтонец! – Орест расслабленно приоткрыл левый глаз. – Слыхал уже небось – всех нас скоро того… Придется искать другое место.
– То-то я и смотрю, вы все разленились, – усмехнулся молодой человек. – Я к тебе по делу. Виниций приказал срочно убрать амфоры, нас для этого прислали.
– Да вижу, вижу. – Стражник наконец-то раскрыл и второй глаз. – Давно пора убрать – ужас как воняют! Сейчас хорошо еще ветра нету…
Амфоры действительно пахли прогорклым оливковым маслом. Сей запах нельзя было убрать никак, сосуд приходилось выбрасывать, и в том же Риме из их осколков
