я буду занят.
– Чем? – Джанни извернулся, чтобы посмотреть Талеху в глаза. Лицо командора было непроницаемым.
– У нас с Гэбриэлом дела, – отец усмехнулся и отпустил сына.
– О, так дядя Гэбриэл прилетает?! – обрадовался юноша, растирая запястья.
– Сегодня условным вечером. С Камиллой и детьми.
«Так-так-так… – подумала Женя. – Уже… Как летит время!»
– Можно мне с ними увидеться?
– Конечно, до отъезда. А пока, приведи себя в порядок и марш собирать вещи.
Джанни кивнул и подозрительно быстро ретировался.
– Ева, – громко произнёс Талех, – я знаю, что ты незримо присутствуешь… Свяжись, пожалуйста, с Владиславом и попроси его присмотреть за Джардани до отлёта. Он как-никак тоже покровитель.
– Хорошо, – Женя вышла из кабинета, – но проблему следовало решить как-нибудь иначе.
– Вся проблема в том, – заявил Талех, – что мы не отправили его вовремя в джамранский интернат, и теперь в нём буянит джаммарунноид. Следовало пресечь это раньше. С Кантором я такой ошибки не допущу.
– Кантор другой, – заметила Евгения.
Малыш услышал, что о нём говорят, и полностью высунулся из-за переборки.
– Пойдём-ка, сынок, погуляем, – предложил командор, протягивая к нему руки.
Кантор посопел немного для приличия, но тут же заулыбался и бросился на шею отцу.
– Куда бы ты хотел пойти? – осведомился Талех, подхватывая младшенького на руки и усаживая к себе на плечи.
– Пайк и лёк! – Канти расплылся в улыбке до ушей, будто этого вопроса и ждал.
– Парк и рок, – перевела Женя.
Кантор многословием не отличался, в отличие от брата и сестры.
– И что сие предполагает? – озадачился командор.
– Сегодня в парке – рок-маскарад в честь Хэллоуина. Все музыканты в костюмах страшилищ, и зрители тоже в масках. Я ему обещала.
– Лёк! Лёк! Лёк! – принялся выкрикивать мальчуган, подпрыгивая на плечах у отца.
Талех скривился.
– Ты же знаешь, чем это чревато, – попенял он жене.
Она пожала плечами.
– Вставь беруши с блокирующей пропиткой и позови Рокена, в помощь.
Так уж случилось, что именно Рокен стал покровителем малыша Кантора.
«Наверное, генетический рок тому виной, – предположила Евгения. – Отсюда и общая врождённая любовь к року музыкальному».
– Канти – ребёнок и ему не повредит, – заметила она. – Наоборот, разовьёт генетическую чувствительность.
– Или пойдём в любое интересное место, сынок? – закинул удочку Талех на всякий случай.
– Неть! – запротестовал Кантор, переходя на «мамин» язык. – Лёк!
– Что ж, – согласился Талех. – Тогда недолго, а то скоро встречать дядю Гэбриэла…
Кантор задумчиво сдвинул бровки. Он не знал никакого дядю Гэбриэла.
– У него трое мальчишек, –
